Брови Раджа приподнялись, но он поднес телефон поближе к уху.
— Что?
— Веритас здесь, — четко произнесла Кира. Глаза Раджедефа расширились. — С тех пор, как ты убил Джозефа, в рядах Инфорсеров освободилось место, — продолжила она. — Веритас сказала, что на обучение уходят столетия, но я пойду на это. Миру вампиров всегда может понадобиться хороший коп —
Радж уронил телефон и прыгнул со здания. Менчерес рванул за ним. Телекинезом он не мог остановить Раджа, но на его скорость могильная суть, покрывавшая его врага невидимым щитом, никак не влияла. Он поймал его прежде, чем Хранитель Закона успел пробиться через стену соседнего здания. Менчерес направил их обоих вверх, но Радж извернулся в его захвате и повернулся к нему лицом. В следующую секунду в животе Менчереса взорвался огонь. Огонь распространялся вверх безжалостной дугой, но он не ослаблял захвата, хотя чувствовал, что Радж двигал серебряный кинжал все выше. Он почти поднялся. Почти…
Менчерес бросил Раджа в золотые стальные перекладины поддельной пирамиды. Металл разорвался, когда тело Хранителя Закона врезалось в него, проделывая отверстие в сияющей затейливой структуре. Менчерес метнулся следом, выдергивая из живота кинжал, и врезался в Раджа как раз в тот момент, когда дядя собирался выпрыгнуть оттуда. Они крутились в воздухе под шпилем, круша во время своей борьбы сталь вокруг.
Радж безжалостно всадил колено во все еще заживающий живот Менчереса, заставив его согнуться пополам, но тот по-прежнему не отпускал. Он потащил Раджа обратно к объекту, который дядя не увидел — к зазубренной стальной балке, торчащей из дыры, которую проделал Радж.
Радж закричал, когда балка пронзила его через грудину. Он попытался сдвинуться, но Менчерес держал его в беспощадном захвате. Их глаза встретились на секунду, которая, казалась, застыла на некоторое время, прежде чем Менчерес своей силой не оторвал еще несколько позолоченных балок, заставив их пронзить тело Раджа.
Могильная суть работала над владельцем, заглушая телекинез, направленный конкретно на него. Радж забыл покрыть ею наравне со своим телом и это строение.
Еще больше воплей вырвалось у Раджа, когда эти рваные стальные копья попали в цель, пришпиливая его руки, ноги, грудь и живот. Менчерес силой мысли закрутил их, изгибая металл вокруг Раджа и даже сквозь него, удерживая в нерушимой комбинации стали и своей силы. Пылающие огни здания сияли на лице Хранителя Закона, а его кровь окрасила покрытые золотом балки в красный. Еще больше крови капало на пол, находившийся почти в пятидесяти футах под ними.
Несмотря на крики Раджа, мечущийся со всех сторон ветер и шум города, Менчерес услышал внизу голос Киры. Она выкрикивала его имя в телефон, который Радж бросил при попытке сбежать.
Он направил поток своей силы вниз, обхватывая ею телефон и притягивая его к себе. Одновременно он сорвал другую стальную балку, посылая ее прямо в горло Раджу. Бульканье сменило наполненные ненавистью крики Хранителя Закона, и его голос стал едва слышным за завыванием ветра.
— Я здесь, — произнес Менчерес в трубку, прерывая безумный крик Киры.
— Слава Богу! — задохнулась она. — Я слышала крики, но не знала, твои они или его…
— Его, — ответил он, сожалея о боли, которую ей это причинило. — Все хорошо. Больше Раджедеф не сможет навредить нам.
— Я немедленно сажусь в самолет, — сказала она голосом, все еще обрамленным беспокойством, несмотря на то, что облегчение тоже пробивалось в нем. — Тот, в котором ты прилетел, уже заправлен горючим и ждет. Я буду через несколько часов. Я люблю тебя.
Менчерес смотрел в глаза Раджедефу, отвечая ей:
— И я тебя люблю, моя обожаемая. Я буду ждать тебя.
Шуршание в трубке, а затем в трубке раздался голос Хранительницы Закона.
— Он жив? — спросила Веритас.
— Нет, — ответил Менчерес, а стальная балка помешала Раджу издать хоть какой-то звук, который Веритас могла расслышать за ветром. — Он попытался убежать. Мне пришлось убить его.
— Это не имеет значение. Этот телефон был на спикере еще, поэтому все Хранители услышали о соучастии Раджа в похищении Киры и использовании ее для шантажа. Они также услышали доказательство от охранников относительно участия Раджа в смерти Джозефа и обнародовании видеоматериалов, раскрывших нашу расу людям. С тебя сняты все обвинения, Менчерес.
— Спасибо, — коротко ответил он, протыкая горло Раджа еще одной балкой, когда оно зажило в достаточной степени, чтобы он снова начал внятно издавать проклятия. — Мне нужно идти, пока на эту сцену не наткнулись люди.
Веритас могла бы знать настоящую причину его поспешности. Лодка паромщика никогда не возвращалась пустой, а у Менчереса не было намерений стать тем, кто в нее сядет.
Он повесил трубку, затем выдернул штырь из горла Раджа, но остальные оставил на месте. Спустя несколько секунд зияющее отверстие в шее Хранителя Закона зажило, и лишь только кровь указывала теперь на то, что оно там было.
Взгляд Раджа позеленел от кипящей ненависти.
— Это все была уловка? Ты никогда не терял свои видения? Никогда не собирался искать смерти? Ты спланировал все это?
Менчерес не смог сдержаться и иронично рассмеялся.
— Ничто из этого уловкой не было, за исключением сегодняшней ночи. Ты почти победил, дядя, но так или иначе судьба отдала мне назад все, что я проиграл — и еще больше.
— Что теперь? — прошипел Радж. — Собираешься оторвать мне голову?
Менчерес отозвал свою силу от искореженной решетки вокруг них и послал вниз к крыше Башни Симфонии, где он стоял ранее, ожидая, когда пробьет полночь. Он обхватил ею серебряный кинжал, который припрятал там. Тот самый, который он использовал в ритуале.
Он поймал кинжал одной рукой, замечая страх во взгляде Раджа, когда тот увидел его.
— Я ничего тебе не оторву, — произнес Менчерес, проводя лезвием по груди Раджа и покрывая его с обеих сторон кровью Хранителя Закона. Сразу же ярко освещенный купол вокруг них исчез в бесконечно-черном Дуате. Одинокая лодка плыла к ним по реке цвета обсидиана.
— Это сделает он, — закончил Менчерес, кивая на паромщика.
Раджедеф закричал, когда появилась рогатая фигура Акена. Менчерес отпустил Раджа, чтобы отступить, вытаскивая из Хранителя Закона стальные балки и собирая их в кучу внизу. Акен схватил Раджа одной длинной рукой, когда тот попытался сбежать, открыв широкий рот в ужасающей, беззубой усмешке.
Никто не сможет убежать от правителя подземного мира, мрачно подумал Менчерес. Даже он. Однажды он тоже окажется в этой лодке, дабы предстать перед Анубисом, его грехи измерит на весах Маат, и он узнает, ждет ли его Пожиратель или мир вечного покоя в полях Иалу.
Но не сегодня.
Раджедеф все еще кричал, когда Акен опустил его в лодку. Рогатая голова паромщика кивнула Менчересу.
— Подходящая замена, Менкаур. Скажи мне, ты нашел свою тьму?
Холодок пробежал по Менчересу.
— Мою тьму?
— Киру, — сказал паромщик, произнося ее имя, как это сделали бы древние кельты.
Менчерес начал смеяться. Всю символику он понял не правильно. Его видения показывали темноту, все приближающуюся к нему и собирающуюся поглотить его. Он думал, что это смерть, потому что отчаяние не позволяло ожидать ничего иного, но это не была смерть. Это была она.
Кира. Кельтское слово, означающее "темный".
— Да, я нашел ее, — сказал он Акену. Воспоминание о том бесконечном протяжении тьмы в его видениях, заполняющем каждый аспект его будущего, внезапно стал самым прекрасным изображением, которое когда-либо созерцал Менчерес.
Он отвернулся от паромщика. Черная пустота исчезла, сменившись сиянием разрушенной пирамиды вокруг него и огней города снаружи. Медленно высыхающее тело Раджедефа лежало теперь у основания сооружения, совершенно безжизненное. Его душа теперь плыла в лодке паромщика на пути в Дуат.
Менчересу предстоял свой собственный путь, но путь этот был с Кирой, в их будущее.