Демон, ведомый жаждой мести, двигался вглубь острова. Он сеял смерть, преследуя дакханов. Его движения пусть и медленно, но верно сжигали общую кровяную массу. Однако жуткое существо подпитывалось по пути, углубляясь всё дальше.
Звуки сломанных костей и разорванной плоти сопровождали его продвижение, пока впереди не показался лагерь краболюдов. Каменные стены были залиты кровью, а земля вокруг превратилась в кладбище монстров. Трупы троелапов валялись вперемешку с разорванными тушами серпентилов и жабогрызов.
В центре этой бойни разворачивалось финальное сражение. Кнагл, исполинский четырёхрукий скелет, возвышался над вождём краболюдов, готовый забрать душу.
Кракис ушёл в глухую оборону. Его панцирь был изрезан и покрыт трещинами. Щит, который он держал в руке, прогибался под мощью четырёх клинков противника. В каждой из своих иссохших костлявых рук кнагл сжимал смертоносное оружие: массивный тесак, изящную шпагу, двуручный меч и извилистый кинжал.
Несколько краболюдов погибло в бою со скелетом, их тела бездыханно лежали вокруг босса. Оставшиеся в живых пытались атаковать кнагла со всех сторон, но их клешни лишь высекали искры из неестественно прочных костей, не нанося существенного урона.
Демон вступил в игру без предупреждения. Его хлыст рассёк воздух и обрушился на голову кнагла. Череп расплющился, как гнилая тыква, разлетаясь осколками во все стороны. Четыре клинка звякнули о землю, а костяное тело обрушилось бесформенной грудой.
Рывком преодолев дистанцию, демон ринулся к Кракису. Хлыст снова взвился в воздухе. Удар! И щит вылетел из руки вождя краболюдов, звонко грохнувшись о камни.
Очередное щупальце выстрелило вперёд, обвилось вокруг шеи Кракиса и приподняло вождя над землёй. Рука краболюда беспомощно задергалась в воздухе. Клешня отчаянно пыталась перекусить отросток, но тот был твёрд, как сталь.
Краболюды замерли, не смея приблизиться к демону, хлысты которого только этого и ждали. Глаза вождя, выпученные от удушья, начали наливаться кровью. В них плескался ужас и желание выжить.
— Пощады! — крикнул Морка Штормскаттер дрожащим голосом. Он рухнул на колени, ударившись о каменистую почву с глухим стуком. — Пощади его!
Ответа не последовало. Губы Макса растянулись в мстительной улыбке. Демон упивался страданиями жертвы, медленно усиливая хватку и наслаждаясь моментом. Глаза Кракиса закатывались, а из горла вырывались хрипящие звуки агонии.
— Братишка, не делай этого! — послышался голос из глубины подсознания.
Демон замер. Его тело напряглось, щупальца задрожали от внутренней борьбы. В разуме столкнулись две воли — ненасытная жажда мести и добродушие хозяина тела.
— Отпусти его! — голос прозвучал снова, настойчивее и яснее, рассыпаясь эхом в глубинах восприятия.
Краболюды затаили дыхание. Вождь-хранитель балансировал на грани жизни и смерти.
Внезапно щупальце разжалось и небрежно отшвырнуло Кракиса, словно надоевшую игрушку. Вождь распластался на земле, судорожно хватая воздух.
Демон отступил на шаг, в его глазах мелькнуло замешательство, возможно, даже шок от собственного решения. А затем, будучи в ужасе от мимолётного проявления милосердия, он взревел и умчался прочь.
Всю ночь жуткое существо металось по острову, уничтожая всё, что движется. Напоследок оно решило преподнести подарок носителю тела, ликвидировав одну опасную тварь, которая посмела проявить агрессию ранее.
Щупальца ловко хватались за стволы деревьев, пока не выбросили тело на широкую поляну. Проклятый живоглот, завидев могущественного соперника, сразу же оживился. Клубни его корней пришли в завораживающее движение.
Одно мгновение — и демон взбирается вверх по стволу. Древо попыталось изогнуться и проглотить врага, но тот ловко переместился и пролетел прямо над клацающей пастью. Корни попросту не поспевали за стремительным соперником. Как оказалось, сердце было ложным и не являлось жизненно важным органом. Демон сразу это почуял, именно потому и устремился к кроне. Когда десяток мясистых плодов был расплющен, дерево с жутким грохотом рухнуло на землю. В стороны полетели обломанные ветки.
Вскоре первые лучи Солариса осветили поляну, и кровавый демон скользнул внутрь тела носителя.
Конец интерлюдии.
— М-м. Как хорошо-то! — я потянулся и разлепил веки.
— А-А-А!
По поляне пронёсся мой панический крик! Вместо подушки у меня была ветвь проклятого дерева, а рядом громоздился поверженный живоглот. Помню лишь, как вчера отрубился после встречи с краболюдами. А дальше — всё как сон, который уже вылетел из головы.