— Видел ваше послание на сундуке. По-вашему, это смешно? Я не намерен терпеть оскорбления! — он разжал ладонь и моё тело рухнуло вниз. Едва нашёл воли, чтобы встать и посмотреть ему в глаза.
Кажется, он мне кадык повредил. Чувствую, будто камень в горле застрял.
— Я вызываю тебя на поединок чести! — продолжил Кракис. — Здесь и сейчас один из нас отправится к предкам!
Пошатываясь, достал «безумную Марту», однако мортира предательски выскользнула из рук.
— Честь? — послышался удивлённый голос Эстебана позади. — ГДЕ ТУТ ЧЕСТЬ? — перешёл он на крик. — Да Макс еле на ногах стоит! — вояка шагнул вперёд. — Сразись со мной!
— Ты слишком слаб, и победа над тобой покроет моё имя позором, — Кракис презрительно сплюнул и демонстративно облизал острые зубы. — Когда Соларис обойдёт небо дважды, я приду к вашему лагерю и вызову на поединок самого сильного человека.
Он осмотрел нас пристальным взглядом.
— Уходите ПРОЧЬ с нашей земли!
Не стали испытывать судьбу и оставили четверых краболюдов позади. Не успели пройти и пары километров, как голова снова закружилась. Я взглянул на соратников и похолодел. Вместо привычных силуэтов передо мной предстали пульсирующие кровеносные системы, лишённые плоти. В следующую секунду мир померк.
Интерлюдия.
Эстебан выругался, когда Макс потерял сознание. Теперь ему предстояло тащить тяжелое тело товарища до лагеря. Путь был недолгим, но мексиканец переживал, что не успеет до заката. Его страх имел основания — часовые неоднократно замечали с дозорных вышек силуэты крупных тварей в темноте.
После нескольких вынужденных передышек Эстебан всё же добрался до лагеря без происшествий. Густаво первым заметил приближающихся товарищей и поднял тревогу.
У ворот быстро собрались все выжившие. Долгое отсутствие разведчиков вызывало тревогу, но теперь их встречали с явным облегчением.
— Макс⁈ — вскрикнула Фелиция, прижав руки к лицу. — Нет… Нет! Что с ним⁈ Кто-нибудь, помогите!
— В дом его! — распорядился Луи.
Эстебан кратко изложил собравшимся события дня и отметил, что Макс чувствовал себя плохо на протяжении всего похода.
Когда тот, уже лежа на кровати, начал биться в конвульсиях, бабуля Юаньжу дала ему большую дозу успокоительного — отвар из целебных трав. Мужчинам пришлось изрядно постараться, удерживая крепкого полицейского, пока лекарство вливали ему в рот.
Вскоре Макс уснул. Целительница лишь развела руками — она не понимала, что с ним происходит.
— Впервые такое вижу! Я здесь бессильна… — подытожила она.
Юаньжу, Фелиция и Ганс остались возле кровати, остальные же покинули дом и собрались возле костра.
— Ему что, яда в еду кто-то подсыпал? — негодовал Эстебан, сверля взглядом присутствующих.
Выжившие предполагали разные версии, одна хуже другой. Помимо того, многие были опечалены тем, что светловолосая австралийка так и не вернулась.
— Смотрите! — крикнул Ву Джун Ли, указывая в небо.
Взгляды выживших поднялись ввысь. На горизонте проявлялось ночное светило. Сегодня спираль сияла не привычным голубым оттенком, а кроваво-красным. Зрелище завораживало настолько, что люди не сразу заметили странное поведение грызлингов. Их глаза расширялись, ушки прижимались, усы дрожали, а носы судорожно ловили запахи.
— Что с вами творится? — осведомился Эстебан.
— Плохо! Всё очень плохо! — взвизгнул Хрум. — Твари вокруг! Много! Очень много! Их там сотни, и они о-очень опасные!
— Готовьтесь к бою, живо! — скомандовал вояка.
Лагерь охватил переполох — выжившие торопливо вооружались. Вскоре с дозорной вышки раздался тревожный крик Густаво.
Эстебан взбежал по лестнице, чтобы оценить обстановку. Во тьме, со всех сторон, медленно надвигалось полчище красных глаз.
Руководство лихорадочно обсуждало, как обороняться и стоит ли вообще. Тишину прорезал голос геймдизайнера Ву Джун Ли:
— Из-за багровой спирали все монстры острова вышли на охоту! А мы здесь в роли жертв!
— Отставить панику, — рявкнул Эстебан. — Бежать нам некуда. Дерёмся до последнего!
Луи, потрясывая алебардой, вдохновил людей на битву пламенными речами.
Послышались глухие удары по стенам и воротам лагеря.
Густаво спустился с вышки и пробрался в плотный строй людей. Лицо его дёрнулось от напряжения, и он поспешно заговорил: