Я демонстративно отвернулся.
— Ах, слова, слова… Такие хрупкие, как и людишки, что их произносят. Сегодня — клятва, завтра — пыль. А мне, знаешь ли, нужны гарантии посолиднее!
— Не будет никаких гарантий, забудь. Если ты хотя бы немного знаешь меня, то поймёшь: я предпочту умереть, нежели подчиниться.
— Ой ли? Не ты ле верой и правдой подчиняешься этим сочным кровавым мешкам всю жизнь?
Демон поморщился и встал полубоком. Он развернул крупные зенки в мою сторону, ожидая ответ.
— Так и есть. Но делаю это по своей воле! — я ударил кулаком в ладонь для убедительности. — Твой вид, знаешь ли, не внушает доверия. Не буду ничего подписывать, тем более — кровью. Чего ты хочешь от меня?
— Ах, мой вид? — демон ухмыльнулся, обнажив клыки. — Забавно… Из сотен носителей ты первый, кто не сошёл с ума и признал меня роднёй. И это мне льстит… Так и быть, пойду на уступки. Давай так: я обоснуюсь в твоей голове, но не буду ломать тебя. Лишь говорить. Ты должен изъявить волю на согласие. А ещё ты, в свою очередь, будешь меня питать.
Братишка предлагает наладить со мной диалог в любое удобное ему время и иногда давать свежей крови. Значит, буду шизофреником? Или кто там говорит сам с собой время от времени?
— Согласен. С удовольствием позволю тебе выпить моих будущих врагов.
Кровавый демон довольно захохотал.
Неужели я что-то упустил и слишком легко согласился?
— О, «выпить» — музыка для моих ушей! Давай начнём с тех, кто тебя предал. Пусть их кровь утолит нашу жажду!
— Я сказал врагов, а не друзей!
Демон совсем по-человечески махнул рукой и покачал головой.
— Какой же ты наивный и скучный… А теперь… ОЧНИСЬ! ОЧНись… очнись.
Последнее слово эхом пронеслось в голове, и глаза раскрылись, возвращая в чёртову реальность. Тело ныло так жутко, что хоть вой. Мельком оглядел себя. Что за чертовщина? Мышцы сдулись… я стал дрыщом! И находился в каком-то коконе или даже скорее внутри яйца, которое лежало на боку и при этом его куда-то несло. Снизу ощущалось тепло.
Радовало то, что раны затянулись, а кости срослись. Интересно, сколько времени пролежал без сознания.
Что вообще происходит? Неужели братишка смог построить спасительную капсулу, судя по всему, из моих мышц и крови?
— Верно. На этом моя щедрость иссякла. Теперь всё в твоих руках. Выживи… и не разочаруй меня! — послышался в голове зловещий голос братишки.
Хрен с ним. После разберусь. Какого троелапа здесь вообще творится? Где я нахожусь?
Резкий толчок швырнул меня в бок, впечатав плечом в «скорлупу». Понимание пришло мгновенно. Я в каком-то потоке, несусь вместе с этой капсулой. Жар проникал даже сквозь стенки. Только не говорите, что это…
В глазах помутнело. Картинка поплыла красными пятнами. Слишком много внутренних ресурсов израсходовано на создание спасительной капсулы. Организм требовал подпитки немедленно.
Худая, как проволока, рука с проступившими венами и высохшими мышцами нырнула в рюкзак и нащупала банку с тушёнкой. Охотничьим ножом расковырял жестяную крышку. Пальцами, дрожащими от истощения, начал закидывать холодное мясо в пересохший рот. Челюсти едва двигались, но инстинкт выживания работал на полную. Последние два оставшихся пузырника завершили трапезу.
Силы начали возвращаться. Зрение прояснилось, и я достал гигантский молот. Вес оружия слегка обескуражил, но добавил уверенности.
Глава 20
Замахнувшись, вдарил как следует по потолку капсулы, образовав крупную дыру с ломаными краями. Ожидал вдохнуть свежий воздух, но вместо этого в лёгкие ворвался удушливый запах серы, вызвавший спазм в горле.
— Кровь, — мысленно скомандовал я. — Извлекай только кислород и не дай мне задохнуться!
Надкусил губу и нижнюю часть моего лица покрыла мембрана, позволяющая дышать. Некий кровяной фильтр.
Не знаю, как это сработало… Но лёгкие перестало жечь, и я выглянул наружу.
Твою ж мать! Яйцо, в котором находился, несло в потоке раскалённой лавы. Огненная река растянулась едва ли не от горизонта до горизонта. Пузыри магмы лопались вокруг, выплёскивая брызги жидкого пламени.
Пришлось изобразить настоящие чудеса балансировки, чтобы не перевернуть капсулу. Малейшая ошибка — и огненная жижа хлынет внутрь, превращая меня в головёшку. Я с лёгкостью перемещался то влево, то вправо, как канатоходец над пропастью, удерживая отверстие строго на двенадцать часов.