Валерия Андреева о том, что ополченцы, вышедшие защищать своих родных и близких, помешали проведению антитеррористической операции.
А что было делать, когда на силовые структуры уже надежды нет. На кладбище, что по дороге в аэропорт города Беслана, выделен большой участок земли для могил. Все это для несведующих напоминвет стройку.
Копают могилы экскаваторами, потому что за такой короткий промежуток времени никаких человеческих сил и нервов не хватит, для того, чтобы отрыть столько могил. Среди тех, кто вчера прощался со своими близкими, был и чемпион Европы по борьбе Сослан Фраев. Он хоронил свою мать и брата. Их были в закрытых гробах. Брат Сослана погиб одним из первых. Он кинулся, когда увидел, что захватывают школу, спасать детей и был тяжело ранен снайпером. После этого он более суток истекал кровью на площади перед школой.
Когда мы уезжали из Беслана, на кладбище шли тысячи людей.
Вереница из автомобилей направлялась все туда же.
‹http://artofwar.ru/l/lewochkin_a_a›Лёвочкин Анатолий
Анатольевич ‹http://artofwar.ru/l/lewochkin_a_a› /2004/09/06 12:17/
Скорбим. Не все.
Кому-то не до нас.
До нашей скорби,
Наших слёз из глаз.
Плачем. Снова не все.
Наши слёзы – вода.
Наша смерть – не беда.
Кому-то…
Консул /2004/09/06 12:29 /
Глазами очевидцев
Утром 1 сентября 2004 года в 10:00 в школе N1 города Беслан должна была состояться праздничная линейка, посвященная Дню знаний.
Дети и их родственники собирались во дворе, ожидая начала церемонии.
Дети пришли в школу в парадной форме, с цветами и воздушными шарами.
Настроение у всех было праздничное. Поэтому, когда вооруженные люди в масках ворвались в школьный двор, многие поначалу подумали, что это розыгрыш, а стрельбу приняли за звук лопающихся шариков. Когда через несколько минут стало ясно, что это вовсе не шутка, родители и дети пытались бежать. Некоторым это удалось, но большинство террористы загнали внутрь здания школы. Двое охранявших школу милиционеров оказали сопротивление, убили одного из террористов, после чего были застрелены сами. Террористы в упор расстреляли отца одного из школьников; еще отец другого получил огнестрельное ранение в ногу.
Террористы распределили заложников по школьному зданию, разместив в спортзале и в классах. Все опрошенные – заложники и их родственники – единогласно утверждали, что в школе удерживали более тысячи человек. Основная часть детей и родителей оказались в спортивном зале. Туда нагнали столько народу, что всем приходилось сидеть на деревянном полу, поджав ноги. Возможности прилечь или передвигаться по залу не было. Так, сорокачетырехлетняя Дзебоева
Жанна находилась с спортзале вместе со своей дочерью Дианой. Ее племянник, Цгоев Алан, сидел отдельно в другом конце помещения. За три дня заточения они не смогли подойти друг к другу. Жанна только видела, что мальчик все время плакал. В первые суткизаложникам давали пить. Воду из-под крана наливали в хозяйственные ведра для мытья полов и поили детей из двух эмалированных кружек. В туалет выводили группами по несколько человек. Для этого из числа заложниц выбрали 3-4 женщины, которым приказали по очереди отводить туда детей. Школьный туалет использовать не разрешали, под уборную приспособили бывшую душевую комнату, где не было унитазов. В четверг и в пятницу воды не давали. По словам некоторых опрошенных, детей заставляли мочиться на одежду и пить мочу. Алан Цигоев рассказал, что ел листья оказавшегося рядом комнатного растения. В спортивном зале школы было очень жарко и душно, поэтому почти всех детей раздели до белья. По словам Ходовой Земфиры Сергеевны (проживает по адресу: Терский переулок, 1), освобожденной 2-го сентября, в первый день боевики не допускали грубого обращения в отношении заложников.
К концу второго дня они стали заметно нервничать, кричали и стреляли в воздух. Дети, изможденные жаждой, голодом и духотой, плакали и шумели, что сильно раздражало террористов. Сведения относительно общего числа захвативших школу террористов разнится. Заложники называли цифры от 16 до 40 человек. Среди них были две женщины (все опрошенные утверждали, что женщин было именно две), одетые в темные длинные платья, с 'поясами шахида'. По словам одной из заложниц,
'шахидки' на вид были очень молоды – 17-18 лет. Некоторые мужчины скрывали лица под масками. По словам освобожденных заложников, среди террористов были представители разных национальностей – ингуши, чеченцы, осетины и русские. Зал обычно охраняли 2-3 человека, остальные находились в других помещениях. По словам заложников, зал был заминирован по всему периметру. Взрывные устройства были прикреплены к проводам, которые натянули через весь зал от одного баскетбольного щита до другого. Взрыв несколько из этих взрывных устройств произошел днем 3 сентября, в самом начале событий, приведших к массовой гибели заложников. Чем он был вызван, и произошел ли он до или после начала штурма, пока не ясно. Террористы почти не общались с заложниками. Это вызывало сильный стресс у взрослых: они не знали, какие требования выдвинуты, не могли просчитать шансы положительного исхода переговоров – их судьба решалась помимо них.
2-го сентябряв школу пришел Р.Аушев. Он быстро прошел сквозь зал в помещение для переговоров. Заложникам сказал кратко: 'Не бойтесь, скоро всех освободим'. К его приходу женщин с грудными детьми собрали в отдельной комнате. Аушев вывел этих людей.
Между тем, родственники заложников находились на площади у здания Городского Дома культуры (ДК), примерно в 300 метрах от школы ?1. Там же были установлены телевизионные камеры, оттуда российские и зарубежные каналы вели репортажи о развитии событий. Родственники собирались группами до полутора десятков человек. Многие приехали из дальних сел, чтобы поддержать своих родных. В кинозале ДК был установлен телевизор для просмотра выпусков новостей. Весь день 1-го и днем 2-го сентября родственники в основном сохраняли спокойствие.
Периодически к ним выходил глава аналитико-информационного отдела администрации президента РСО-А, Лев Бартуевич Дзугаев и докладывал о состоянии дел. В каждом своем выступлении он подчеркивал, что силовой вариант решения проблемы исключен, что штаб будет вести переговоры с террористами. Большинство опрошенных в тот день выразили уверенность в том, что правительство сделает все для спасения детей, и исключали возможность штурма. Обстановка начала накаляться к вечеру 2-го сентября. Выступления Дзугаева стали реже и содержали все меньше новой информации. Становилось очевидно, что переговоры с террористами не дают должного эффекта, а силовые структуры не намерены выполнять требования террористов. Первый массовый всплеск эмоций произошел после освобождения группы заложников 2-го сентября. Когда представители штаба зачитали фамилии освобожденных, у людей, чьи дети не оказались в списках, началась истерика. Плакали все, включая мужчин. С этого момента напряжение только росло. К вечеру 2-го сентябряв районе ДК начали собираться группы мужчин в гражданской одежде. Некоторые из них были вооружены.