На Калининском проспекте Лебедев оглянулся и увидел медленно движущиеся "Жигули" с частным номером. "А ты думал, что они будут за тобой следить, разъезжая с фонарем на крыше?"
В машине, кроме водителя, никого не было. "Может, чудится, и, как выразился голубоглазый сыщик, я уже на воду дую?"
Из "Жигулей" вышел молодой парень, снял щетки, запер машину и скрылся за декоративной церквушкой.
А ну, поглядим, решил Лебедев и пошел обратно. Он шагал медленно, не оглядываясь, и повернулся, лишь открывая дверь своего дома. Мимо на большой скорости пролетели те самые "Жигули", а на другой стороне улицы остановилось такси, из которого, пошатываясь, выбрались двое мужчин. Ясно, из "Жигулей" по рации передали сигнал, прибыло такси с "пьяными".
- Боже мой, - рассуждал Лебедев, поднимаясь в квартиру Хоть бы что-нибудь новенькое придумали. Как засветятся, так обязательно прикинутся пьяными. Здоровые мужики, черт знает чем занимаются. И сколько машин и "пьяных" гоняются за моей скромной персоной? И это перестройка, так они учатся хозяйствовать по-новому!
Борис Вакуров остановился у автомата, позвонил начальству, доложил.
- А не слишком грубо? - поинтересовался Гуров.
- Не знаю, - признался Боря. - Старался поинтеллигентней.
- А он тебя в лицо видел?
- Нет, Лев Иванович, - ответил оперативник. - Я проверял, когда щетки снимал, глянул на него - лица на таком расстоянии не разглядеть.
- Прекрасно, мы завтра данный факт используем. А сейчас, коллега, дуй в таксопарк, помни, машина была радийная, пусть диспетчер ее из-под земли достанет. Если повезет, следуй по маршруту, но близко не подходи.
- Понял, Лев Иванович!
Иван приехал из Внуково в гостиницу, где его давно знали и любили. Впервые он поселился здесь лет двадцать назад и наезжал с тех пор регулярно по два-три раза в год, случалось и чаще. Общительного и обаятельного Ивана Николаевича Лемешева в небольшой гостинице, расположенной в самом центре столицы, знали все, от уборщицы до директора. "Инженер по холодильным установкам" Лемешев держался с обслуживающим персоналом дружески, но без панибратства, привозил недорогие подарки, чинил постоянно ломающиеся холодильники, оставлял чаевые, слыл человеком скромным, непьющим, при деньгах.
Подойдя к барьеру администратора гостиницы, Иван протянул паспорт и уверенно сказал:
- Здравствуйте, на меня должна быть бронь министерства.
Администратор - давняя его знакомая - кивнула, ответив холодно, как и другим обречено ожидавшим своей участи.
- Здравствуйте. - И зашелестела лежавшими на столе бумажками.
"Бронь" нашлась, администратор вложила в паспорт карточку гостиницы, положила на барьер.
- Лемешев Иван Николаевич, пожалуйста. - Она укоризненно взглянула на других соискателей номера. Товарищи, вы словно дети, простых вещей не понимаете. Гостиница не частная лавочка, я здесь не хозяйка.
- У меня тоже должна быть бронь! - срывающимся тенором выкрикнул гражданин, одетый не по сезону в тяжелый овчинный полушубок. - Я по вызову, летел двое суток.
Иван вошел в лифт, так и не услышав окончания одиссеи командировочного.
Вскоре, приняв душ, побрившись и надев свежую рубашку, Иван уже созванивался с приятелями, которые помогали ему в Москве приобретать дефицит, сувениры, необходимые для создания нормальной среды обитания. Работники гостиницы, начальство и рядовые сотрудники конторы по ремонту холодильных установок, где он расписывался за зарплату, женщина, с которой он в настоящее время жил, и множество других нужных людей требовали внимания и расходов. Он неукоснительно придерживался принципа, никто никого просто так не любит, не уважает и не боится, чувства человеческие управляемы и должны быть как следует обеспечены, иначе они захиреют.
Иван, долгие годы, выполняя указания хозяев: припугни, выбей, убери, мечтал найти своего "золотого теленка". Лебедев - кандидатура во всех отношениях идеальная. Осколок от разбитой корпорации, имеет деньги, одинок, его, Ивана, боится. Только и делов осталось, что найти место хранения кассы, остальное - пара пустяков. Правда у старика один и очень серьезный недостаток он находится в поле зрения милиции и прокуратуры. Насколько активно им занимаются, неизвестно, но без риска в таком деле не обойтись.
Иван позвонил Лебедеву и, услышав его голос, положил трубку.
Завтра, родименький, мы начнем с тобой последнюю партию этого затянувшегося матча.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На следующий день в двенадцать часов Юрий Петрович ждал Ивана на Центральном телеграфе. Лебедев сидел за столом и, тыкая ржавым пером "рондо" в пересохшую фиолетовую чернильницу, мечтал лишь о том, чтобы свидание не состоялось.
Когда утром Иван позвонил. Лебедев не рискнул предупредить его о возможном прослушивании телефона и не сказал, что придет без денег, мол за спиной топают оперативники. Он вышел из дома в десять, около часа катался в метро, делал пересадки, выходил в последний момент из вагона и тут же уезжал в обратном направлении, прекрасно понимая, что, если их разговор слышали, то все его маневры сплошной идиотизм.
Около двенадцати притащился на телеграф, безразлично скользнув взглядом по окружающим опустился на стул, попытался написать телеграмму на собственный адрес. У Лебедева имелся "паркер" с золотым пером, но ему доставляло удовольствие шкарябать бланк корявым "рондо", выцарапывая печатные буквы.
Перестройщики, думал Лебедев комкая испорченный бланк, куда вы без нас денетесь? В столице на Центральном телеграфе, нечем писать!
В половине первого он вышел с телеграфа и зашагал домой. Иван не явился, матерый зверь всегда чует западню. А может, ничего и не чует, все придумываю, позвонит позже, передоговоримся, успокаивал себя Лебедев, шествуя по улице Герцена.
Когда Юрий Петрович пришел домой, Иван на кухне пил чай и читал газеты. Больше всего Лебедева потряс не сам факт присутствия гостя, а чай, газеты и очки в массивной оправе, которые Иван поднял на лоб при появлении хозяина.
- Иван, - пробормотал Лебедев и окончательно смешавшись, добавил, - Здравствуй.
- Какие беззакония творят судейские, - Иван укоризненно посмотрел на Лебедева, - ведь абсолютно невинных сажают, друг дружку хватают оторопь берет. Присядь - Иван стал наливать чаи в загодя приготовленную чашку. - Тебе покрепче?