— Одноразовые подгузники.
— Да, — он пожимает плечами, как будто тоже не может этого понять.
— Какой вор угонит грузовик с детским хламом и оставит нетронутым сейф с тремя сотнями тысяч наличными?
— Очевидно, тот, кто не жаждет смерти.
Я снова перематываю видео и в неверии качаю головой, когда грузовик на максимальной скорости врезается в стальную дверь.
Прямо как сцена из боевика.
Звука нет, но я представляю оглушительный грохот, когда металл встречается с металлом. Массивная дверь прогибается посередине, деформируясь. Затем верхняя часть слетает с петель и падает на землю с клубящимся облаком пыли и искр.
Нижняя часть остается прикрученной к цементу, отчего грузовик взлетает в воздух, громыхая над кучей смятого металла.
Приземлившись, большегруз резко кренится вбок. Кажется, он вот-вот опрокинется, но водитель восстанавливает контроль, выпрямляет авто и ускоряется на пустой парковке, исчезая из поля зрения камеры.
— Наши камеры были отключены, но видео удалось получить на складе через дорогу. Мы взломали их систему безопасности, чтобы проверить, не удалось ли их камерам что-то захватить, и дело в шляпе. К сожалению, похитителя подгузников видно только с этого ракурса.
— На месте преступления есть отпечатки пальцев?
— Нет. Должно быть, они были в перчатках.
Я откидываюсь на спинку большого офисного кресла, гадая, кто из моих многочисленных врагов настолько глуп и склонен к самоубийству, чтобы совершить эту странную кражу.
Подгузники. Что за бред?
Сейчас мы торчим в кабинете пентхауса Лиама. Стоп… моего пентхаус. Прожив здесь уже год, я до сих пор не ощущаю здание своим. Полагаю, связано это с тем, что вкус к убранствам моего брата-близнеца заставил бы графа Дракулу чувствовать себя как дома.
Все вокруг черное. Блестящее, холодное и черное. Это как жить в очень современном гробу.
К сожалению, когда выдаешь себя за другого, приходится смиряться со скучным выбором одежды, предметов искусства и мебели.
Обходя вопрос о том, какого черта моему брату принадлежит фабрика по изготовлению подгузников, я спрашиваю:
— Сколько стоит грузовик подгузников?
— Может быть, девяносто штук. — Деклан пожимает мускулистым плечом.
— Вряд ли это стоит таких усилий.
— Верно.
— Особенно если учесть, что на рынке краденых подгузников не так уж много покупателей. Как они планируют получить деньги? На гаражных распродажах? Через eBay?
— Возможно, они многодетные.
Стоит признать, мне нравится «сухое» чувство юмора Деклана.
Впрочем, без остальной части его личности я бы вполне мог обойтись.
— Подгузники меня беспокоят меньше, чем взлом системы безопасности. У кого-то есть мозги, даже если это не дело рук водителя.
— Если ты думаешь, что это команда, то вряд ли кто-то из местных. Они знают, что компания принадлежит Лиаму. — Он делает паузу. — Прости. Тебе.
Я отмахиваюсь. Я уже привык к тому, что люди называют меня именем моего брата.
— Выясни все, что сможешь. Но держи все в секрете.
— Не хочешь, чтобы я позвонил О'Мэлли в участок и поручил ему разобраться с этим делом?
— Нет. Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь узнал, что у главы ирландской мафии стащили две тысячи подгузников прямо из-под носа. Моя репутация будет подорвана.
Деклан торжественно кивает.
— Не успеешь оглянуться, как старушки начнут грабить твои магазинчики, чтобы купить лотерейный билет, а девочки-скауты вызовут тебя на поединок за территорию.
Он разворачивается и уходит, прежде чем я успеваю отправить этого умника в задницу.
* * *
Я вспомнил о похищенных подгузниках только когда Деклан вернулся в мой кабинет в шесть вечера.
Я по-прежнему сижу в кресле. Стопки отчетов, заявлений и контрактов, где требуется моя подпись, громоздятся передо мной на большом столе из красного дерева.
Знай я, что в управлении международной преступной империей так много бумажной волокиты, я, возможно, не пошел бы сюда добровольцем. А уж о кадровых проблемах я и говорить не хочу. Казалось бы, что взрослые мужчины не нуждаются в присмотре, но у меня стойкое ощущение, что я заведующий в детском саду.
Я поднимаю глаза и вижу, как к столу приближается Деклан с ноутбуком руках. Хоть выражение его лица и серьезное, глазах озорно искрятся.