Так она дошла до третьего, последнего этажа. Здесь была только одна дверь. Юна посветила на нее спичкой, потом протянула ладонь и нажала.
Дверь ушла внутрь даже без скрипа, и прямо в глаза Юне ударил свет. Юна отшатнулась и чуть не упала с лестницы - она же была без перил! Но это был просто фонарь с улицы, он светил в окно. А окно было в комнате, прямо напротив двери. В которую Юна вошла, ступая мягко и пружинисто, как все, кто готов к чему угодно.
Комната. Это была комната. У окна стоял стол и стул. А на столе стакан. Юна неслышным шагом подошла к окну - даже стекло в окне было. Да, здесь можно было спать, - и еще как, даже подозрительно, что такая удача. Окно выходило во дворик, из него были бы видны два остальных дома, если бы фонарь не светил прямо в лицо и не слепил глаза. Юна повернулась спиной к окну и постояла так, привыкая к темноте снова. В глубине комнаты что-то чернело - а вот что: кровать, и что-то еще на ней. Юна отделилась от окна и подошла к кровати.
ХОБА-НА!!!
Нет, у Юны не подогнулись ноги! Просто настоящая беспризорница всегда чувствует, когда надо сесть и посидеть и хорошенько поразмыслить, потому что дело оборачивается незнакомой стороной, и как бы не попасть впросак. Кровать оказалась сетка, всю жизнь Юна мечтала о такой, кровати, чтобы на ней качаться. Но сейчас - до кровати ли ей было?
Это был меч, - делов-то. Юна никогда в жизни не видела настоящего меча, но тут уж ошибиться невозможно: вот он лежит на кровати почти во вою длину, и, оттого что Юна села рядом, блик света пробежал по нему (от фонаря) и вернулся обратно, остановившись ярким пятном ближе к рукояти. Меч. Да, это вам не кошки-собачки, не шишки-елочки... и не на лифте кататься. Так тихо, и фонарь глядит своим синим лунным глазом в окно, и вся комната целая, а на пружинной кровати - меч. Если тут так еще посидеть, то перестанешь вообще понимать, какой год на дворе - может уже какой, другой?..
Но тут Юна засвистела сквозь зубы, и стала качаться на кровати, и потом сказала (не слишком, впрочем, громко):
- Мало что, может тут какой... музей. Может это еще и вовсе не настоящий...
Как будто она забыла, что никогда нельзя разговаривать в таких домах, а если тебе уж жутко в темноте, так попищи как мышь или поскреби пальцем по стене! Она запнулась - и в следующую секунду ее так и подбросило вверх. Шаги! Это были шаги - неужели можно было подумать, что мечи просто так валяются где попало, и что тот, кто его здесь оставил, не явится сюда в самом скором времени!.. Шаги поднимались по той самой лестнице без перил - по чему же еще, и приближались к той самой двери, за которой стояла кровать с мечом и с Юной рядом.
Но Юны уже не было рядом. Юна уже лежала под кроватью, тихонько потягивая покрывало, которое и так свисало почти до самого пола, но чтоб еще чуть-чуть, - и нюхала пыль.
Шаги дошли до двери, дверь отворилась, и кто-то вошел в комнату.
А это был один в поле не воин, или же одинокий рыцарь по прозванию Заяц.
Но дальше я пока ничего не могу сказать. Вот: пошли спать.
Кто-то спешит через леса и туманы, через темноту и дожди, он все ближе и ближе, он так устал - что же будет, если и мы встретим его усталыми? Ничего хорошего не будет. Вот Санта - та бы нипочем не легла, она говорила: "Я всегда боялась проспать самое интересное", - но ты не бойся, я разбужу тебя раньше, чем все начнется. Честное слово.
Часть 2. ВЫСТУПЛЕНИЕ
1. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЗАМОК.
Музыка играла всю ночь.
Это была такая музыка... Ну, как будто бы птица пела: не здешняя, небывалая, знающая, Что было, Что будет и Зачем - птица. Цыганка, что ли?.. Ну ладно, это я, конечно, перехватила; все равно, музыка играла, и все сидели в тронном зале, и пустой трон таинственно темнел. Все молчали, а музыка играла и играла. Она играла в саду, и даже когда все пошли спать, она все играла, - и всем приснились сны. Графу де Биллу приснилось, что он попал в другой лес, где ему и идти-то никуда не надо, вот он и сидит, сидит и сидит на месте, даже забыл, кто он сам такой, так хорошо. Анне-Лидии Вега-Серовой, которая на все лето куда-то пропала, а потом появилась в туфлях с каблуками и с волосами, покрашенными в белый цвет, - ей снится, что волосы у нее опять такие, как были. А детям снилось... И доне Бетте снилось... но ни к чему раньше времени выдавать чужие секреты.
Лишь к утру музыка прекратилась, потому что Кондор и Бенджамин Приблудный заснули прямо в саду, и Бенджамин и во сне обнимал свой барабан, а Кондор зато отбросил дудку далеко в сторону. Если делать с кем-нибудь вместе что-то одно, а потом, закончив дело, заснуть в одну и ту же секунду, то тогда к вам обоим придет один сон. Им повезло: у них так и случилось. Бенджамину Приблудному и Кондору приснилось море - одно море на двоих. Кондор не знал, что это за море, зато Бенджамин Приблудный очень хорошо знал, что это за море. Во сне они понимали язык друг друга, и Бенджамин Приблудный все рассказал Кондору. Зеландия, - повторял Бенджамин Приблудный, и Кондор его понимал так же хорошо, как когда они играли. Потом Бенджамин Приблудный сказал Кондору: - Сейчас пойдем туда, где нас ждут. - Но сначала они решили полежать у моря на камнях. Они лежали с закрытыми глазами, а ветер доносил до них брызги, сорванные с гребней волн. От этих брызг они и проснулись - оказалось, что это пошел дождь. Тут они вспомнили, на чем они вчера остановились, - они остановились, сыграв, что лето почти прошло. Что же; Кондор посмотрел на Бенджамина, и Бенджамин сразу же улыбнулся, сверкнув белыми зубами на черном лице, а потом пожал плечами. Они пошли досыпать на чердак, и дождь стучал по крыше, стучал, барабанил.
К полудню тучи немного рассеялись, и все разошлись из замка по разным делам: нужно было начинать готовиться к зиме. В замке остались только фрейлина Марта и Анна-Лидия Вега-Серова. Фрейлина Марта закатывала яблоки в большие десятилитровые банки и заливала их сахарным сиропом, а Анна-Лидия ей помогала.
Работа была в самом разгаре, когда за окном раздался безудержный лай Гудвина. В следующий момент, распахнув двери настежь, в замок вбежала вбежала? - нет! - вломилась, ворвалась, влетела вихрем неузнаваемая, похудевшая, загорелая, прекрасная...
Королева Санта Первая!
Босиком, в вытертых добела и перепачканных чем попало джинсах, вся в разноцветных бусах, браслетах, побрякушках, звоночках, - Мой земляничный народец!!! - кричала она во все горло. - Я вернулась! Вернулась!!!.. - И, хлопая дверьми, через весь дворец, в тронный зал, трогать трон, гладить, осматривать - ждал ли? А Анна-Лидия Вега-Серова, опрокинув большой таз с яблоками - они так и поскакали по гладкому деревянному полу! - бежала за нею с визгом: "Королева!!!"
Вслед за Сантой вошел Юрис Рыжебородый, и фрейлина Марта, оставив яблоки, которые начала было поднимать, двинулась к нему. Они поцеловались, и Юрис сбросил с плеч два огромных рюкзака, набитых всякой всячиной, и, кивнув на них, объяснил: - Здесь подарки. - А тут Гудвин наконец замолк, а в следующую секунду дона Бетта вошла в дом. Она вошла и все увидела.
Королева Санта, насмотревшись на трон, вернулась в комнату, а Анна-Лидия следовала за ней по пятам.
- Все так, как мне и снилось! - объявила Санта ликующим голосом. Затем остановилась и подозрительно уставилась на Юриса, стоящего рядом с доной Беттой. - А ты! Ты, я знаю, ты уже что-то рассказал! Без меня!..
- Нет, - сказала дона Бетта. - Он ничего не рассказывал.
- Смотри! - сказала Санта сурово. - Расскажешь без меня хоть слово - я тебя разжалую... в свинопасы! - Она расхохоталась и перекрутилась на одной ноге. - Дона Бетта! - воскликнула она. - Смотри, как выросли мои волосы!