Ветер на улице усиливался, временами поскрипывала ветхая кровля «Малого Ковчега». Кто-то предложил запеть, и вот под сводами заброшенного магазина раздались нестройные детские голоса:
Когда песню пропели до конца, все примолкли.
— Хорошая песня, — Корешок поежился от холода и тяжело вздохнул. — Давайте еще споем? Про Байкал. Как он к Байкалу подошел.
— Надо спать! — возразил Ванька.
— Ну ты дрыхни, а мы петь будем. Чо тебе?
Но ребята не поддержали Корешка, и все зарылись в солому.
Вот уже кто-то из них стал похрапывать, а Корешок никак не мог заснуть. Ему неудержимо захотелось лизнуть конфету, которая, как редкое лакомство, лежала на полке неприкосновенным запасом. Но как это сделать, чтобы не заметили товарищи? Мальчик притаился и терпеливо вслушивался. Когда ему показалось, что все уснули, он, стараясь не шуршать соломой, осторожно приподнялся на четвереньки, потом привстал, сделал несколько шагов и затаил дыхание. В темноте Корешок нащупал прилавок. Вот заветная конфета в его руке. В этот самый момент Ванька, разгадавший замысел Корешка, дернул его за ногу. Корешок юркнул на свое место и скоро уснул. Во сне он всхлипывал, бормотал припухшими губами и, видимо, куда-то пытался бежать, так как его ноги нервно вздрагивали, шевеля солому.
Ванька хотел разбудить Корешка и избавить его от неприятных сновидений. Он сквозь дрему потянулся к нему, но уснул, прижавшись к Лу, не выполнив своего намерения.
2
На улице разыгралась пурга.
Кешка проснулся от неприятного резкого скрипа кровли. Ветер то затихал, то с новой силой обрушивался на пристанище беспризорников. Кешку охватила смутная тревога: «А вдруг сорвет крышу?» Он хотел разбудить Ваньку, но раздумал и зажег огарок.
Жалкий огонек замерцал, чуть освещая заиндевевшую груду соломы и ветоши да голые полки на стенах.
Кешка подумал о том, что надо искать новую, более теплую ночлежку, да и еды ребята достали немного, а ему на улицу выходить нельзя. Попадешь в полицию — запорют. Станут допытываться, где взял листовки. Либо потребуют, чтобы вел к партизанам. А если рассказать, где взял, они матроса Налетова сразу убьют! «Вот если б он убежал да взял нас в отряд. Мы б с Ленькой да с Вороном ходили в разведку. А потом рапортовали бы: дескать, то-то и то-то выполнено, товарищ Налетов. А матрос сказал бы: «Спасибо. Молодцы, братцы, ни в солдаты, ни в матросы!»
Крыша скрипела все сильнее. Кешка с опаской посмотрел на потолок и стал глубже зарываться в солому. Он долго не мог заснуть от холода. Ему не хотелось даже шевелиться. Затем он пересилил себя, встал и хотел выйти из ночлежки, чтобы посмотреть, что делается на улице.
В пустой лавке Кешке показалось, что кто-то отрывает доски у лаза, через который они проникали в свое убежище. Может, ветер? Вон что он делает на улице. Нет, скрип не на улице, а в лавке.
Кешка еще внимательней вслушался. Сперва заскрипела крыша, раздался свист ветра, и опять послышался скрежет гвоздей. Беспризорник вздрогнул, на цыпочках подошел к лазу, отодвинул доску, служившую «дверью», и стал всматриваться в щель противоположной стены.
Подозрение его оправдалось. К своему ужасу, он увидел освещенные электрическим фонариком погоны полицейского, услышал звяканье шпор, торопливый шепот и треск досок. «Полиция!» Кешка бесшумно попятился назад, закрыл лаз на засов, вскочил в ночлежку и, разгребая солому над головами товарищей, тревожно крикнул:
— Братва, шухер!
И этого было достаточно, чтобы крепко спавшие мальчики моментально вскочили на ноги. Кешка возбужденным взглядом обвел всех и с волнением в голосе произнес:
— Полиция во второй лавке!
Ребята задрожали, а Корешок совсем растерялся. Он так и присел на солому на том месте, где стоял. Остальные двое не знали, на что решиться, и выжидательно смотрели на Кешку.
— Не мешкать! Ты что, дурень, сел?! — прикрикнул Кешка на Корешка. — Вставай! — Потом повернулся к остальным и тихо прошептал: — Братва, быстро собирать шмутки и вира отсюда!
Лагерь беспризорников всполошился. Мальчишки забегали. Свеча сильно замигала и чуть не погасла. Каждый хватал, по его мнению, самое главное. Лу торопливо запихивал за пазуху какую-то тряпку. Ванька совал в карман порванную рукавицу и впопыхах неправильно застегнул полу пиджака. Корешок подхватил ломик-фомку и взвалил его себе на плечо. Кешка сердито зашептал ему: