— А я-то чо? Я не знаю, может, и не скаут. Видишь, какой туман, это туман виноват, а не я, — прогнусавил Корешок. Избегая сердитого взгляда Кешки, он посмотрел на Леньку, ища сочувствия.
— Это здорово! Отлупцевали, да не того. Разиня ты, Корешок! — тихо проговорил Кешка и еще тише добавил: — Ну, ладно. Сызнова давайте по местам. Пропустим его подальше, на площадь, а там набросимся.
Из-за угла появился скаут, на голове у него была фуражка с лакированным козырьком, на ушах — наушники, на шее — кашне. Одна рука была засунута в карман зимней шинели с блестящими пуговицами, под мышкой Жорж нес небольшой сверток. Не подозревая засады, скаут миновал сугроб, за которым притаились мстители. Как видно, он намеревался пересечь площадь.
Ребята только этого и ждали: вокруг — ни души. Они пропустили скаута вперед и зашагали за ним. Как только Жорж дошел до середины безлюдной площади, мальчики окружили его.
Лу забежал вперед, принял задиристую позу и скомандовал:
— Стой! Куда топаешь?!
Скаут презрительным взглядом окинул с ног до головы стоявшего на пути замерзшего оборванного мальчишку.
— Убирайся с дороги, попрошайка! Что тебе надо сирота казанская?! — Скаут хотел идти прямо на преградившего путь Лу, но, услышав скрип шагов, живо обернулся и остановился в нерешительности: — Что вам нужно от меня?
— Ничо. А тебе чо нужно? — ответил за всех Корешок. — Мы сейчас тебе припомним, как шпиенить, как наших ловить и шпиенам выдавать.
— Раз ничего, тогда убирайтесь, и я пойду своей дорогой, — уже заметно дрогнувшим голосом проговорил скаут, оглядываясь по сторонам.
— Не торопись. Воображала! Наушники надел! С голыми руками не подходи, — подбоченившись, издевался Корешок. Он сжал потрескавшиеся губы и, посмотрев на друзей, еще задорнее поднял голову.
— Чуб отрастил, козявка разнесчастная, — вмешался и Ленька. Он стоял к противнику боком, скорчив смуглую физиономию. — Зачем нашим ножку подставлял? Хотел поймать?
— Я… Ножку я не подставлял и ловить никого не собирался, — отговаривался Жорж, озираясь по сторонам и прижимая сверток, точно боясь, чтобы его не отобрали.
— Небось, испужался? — наступал Корешок, высвобождая из воротника обветренный подбородок. От возбуждения он то и дело шмыгал носом и был похож на рьяного уличного драчуна. — Мы сейчас тебе дадим пилюль!
Скаут продолжал озираться, боясь, чтобы его кто-нибудь не ударил, и поправлял чуб, некстати спадавший на глаза.
— А ты этого узнаешь? — Лу показал на Кешку., стоявшего позади.
Жорж посмотрел на Кешку. Ему на какой-то миг вспомнился вечер, когда Кешка был в их доме, у сестры-попечительницы, потом он догадался, что это и есть тот мальчишка, которого он пытался поймать. Боясь теперь расправы за проявленное тогда усердие, скаут поспешил отрицательно замотать головой.
— Нет. Не знаю. Впервые вижу.
— Врешь! — не унимался Лу. Он шагнул вперед и приказал: — Побожись, не то салазки загнем!
— Клянусь. Ей-богу, я ни при чем.
В подкрепление своих слов скаут даже перекрестился, с опаской поглядывая на противников. Но это не помогло.
— Чо смотреть?! Отмутузить, и баста! Он зря крестится. Просто сдрейфил. Ему слабо! — хорохорился Корешок. Он поплевал на руку, замахнулся, а сам ударил скаута ногой.
Молчавший до сих пор Кешка подошел к противнику ближе.
— Зачем меня ловил?! Мы в долгу не останемся, расплатимся. Получишь наличными. — И Кешка замахнулся.
Хотя Жорж был старше ребят и выше их ростом на целую голову, но все же испугался, у него тряслись ноги, дрожали губы.
— Э-это же не я. Это он, он сам! Прешиперский гнался и хотел поймать… Ребята, я вам подарю что-нибудь, и давайте не будем враждовать? Хорошо, ребята? Давайте не будем враждовать?
— Не каркай! Откупиться вздумал? Струсил? — наступал Кешка. — Мы тебя отхлестаем и в расчете будем, во как! Верно, Лу? Верно, Корешок?
Скаут изменился в лице и прищурил глаза… Видно было, что он на что-то решился.
— Раз вы так, тогда посмотрим — кто кого, вшивое отродье! Воришки! — Он швырнул сверток в снег, быстро вытащил нож и принял оборонительную позу, рассчитывая, что нападавшие испугаются. — Ну, налетайте!
Беспризорники не предвидели, что у скаута может быть нож. Это заставило их отшатнуться.
Видя растерянность друзей, Кешка сделал шаг вперед и сдвинул брови:
— Не робей, братва!
Для острастки Лу тоже вытащил из кармана щербатый нож.
Жорж тоскливо окинул взглядом потонувшую в тумане пустынную площадь и, приседая, попятился, повертываясь то одним, то другим боком, пытаясь ускользнуть от наседавших врагов.