— К доктору надо, — ответил Кешка.
Вначале Ворон жаловался на головную боль. Временами был возбужден. Почти каждую ночь бредил: плакал, вскакивал. Тогда кто-нибудь из верных друзей вставал, пытался успокоить его, предлагал попить воды или поесть и опять укладывал в постель.
Теперь он лежал смирный, тихий, с кроткими глазами. Губы у него запеклись, от лба несло жаром. Ванька не узнавал товарищей и был совершенно безучастен к окружающей обстановке.
— Ваня, тебе надо кушать, а ты не ешь. Кушай, Ваня, — опять принялись уговаривать друзья.
Но больной не ответил, только пошевелил тонкими губами. Ребята догадались, что он просит пить.
Три пары рук сразу же потянулись к склянке. Кешка приподнял голову друга, а Ленька поднес к его пылавшим губам воду. Ванька глотнул и закрыл глаза.
«Почему партизан не идет? — думал Кешка. — Если б он пришел, то обязательно б доктора привел. Значит, что-то случилось. Что делать? Как привести доктора? Скажет: «Заплати!» В долг не поверит. Денег нет ни копейки, а лекарство стоит дорого».
Последний огарок свечи догорел. Слышно было, как в печи потрескивали сухие обломки досок. Огонь, просвечивающий через щели конфорок, плохо освещал убогое жилище. Ребята сидели, понурив головы, и не знали, что предпринять, чтобы спасти товарища.
Нарушил молчание Кешка.
— Главное, надо бы доктора. Он пропишет лекарство, Ворон выпьет и сразу же поправится. Верно, Ленька? Верно, Корешок?
— А как по морозу мы потащим Ваньку к доктору? — возразил Лу. — Он же закоченеет. Везти его так нельзя. Разве только в попону закутать хорошенько, а под низ соломы побольше.
Кешка посмотрел на товарищей и уверенно произнес:
— Я сейчас пойду к доктору и приведу его сюда. Скажу, что Ворон помирает, что надо его немедля лечить! Мы же голь перекатная, где мы ему возьмем денег? Пусть пропишет лекарство задаром, а денег потом найдем, чтобы лекарство купить. Пойдем промышлять, у кого-нибудь утащим.
— Сюда доктора звать нельзя. Он выдаст ночлежку. Полиция так и рыскает, — возразил Лу. — Нужно отвезти Ворона к доктору. Тогда он не узнает, откуда мы его привезли. Я знаю, где есть санки. Можно их украсть. Закутать его получше и бегом-бегом повезти.
— Черт с ней, с твоей ночлежкой! — выпалил Кешка. — Другую найдем. Надо спасать Ворона. Вас-то полиция не знает, что вам трусить? Это она меня заприметила.
Кешка готов был идти на все, лишь бы помочь больному товарищу. Он вскочил на ноги и заходил по кухне. Корешок хотел что-то сказать, но Лу его перебил.
— Постой, Корешок, дай я скажу, а то ты сейчас затараторишь. Ладно, давайте доктора приведем, и что он велит, то и будем делать. Я слышал, как одному больному дали сладкое-пресладкое яблоко, а он от этого заболел еще пуще. Надо у доктора узнать, что ему можно есть. Я сейчас сбегаю, а вы посидите. Да хорошенько смотрите за Вороном, — оживляясь, проговорил Кешка. — Леньча, дай мне свою тужурку и шапку, а то в этом полиция меня заприметила. А ты надень мою, во как.
Лу подумал и возразил:
— Нет. Ты сиди в ночлежке, а то тебя быстро могут сцапать. Давай мы с Корешком пойдем.
— Правильно, — согласился Корешок. — Мы с Лу пойдем. Я могу зубы заговаривать. Мы дохтура уговорим.
— Нет, братва. Я сам пойду. Давай тужурку и шапку, — Кешка протянул к Леньке руку.
Ребята знали, что спорить с Кешкой трудно — он все равно не отступит. Лу снял тужурку и дал ее Кешке, а шапку сам надел ему на голову.
— Скажи доктору, что мы ему потом заплатим. Дай ему честное слово. И намекни, что мы у него никогда воровать не будем. А если не захочет, так, мол, быстро обшарим карманы.
2
Озираясь по сторонам, чтобы не наскочить на полицию, Кешка пробирался в центр города. Он глубоко нахлобучил шапку, искоса поглядывал на прохожих и шел не по тротуару, а по дороге. Этот испытанный метод хождения по городу давал возможность сохранить за собой расстояние от тротуара до середины дороги. Если бы полицейский направился к нему на дорогу, то Кешка имел возможность своевременно заметить опасность и пуститься бежать, а на панели его могли схватить неожиданно.
Он раньше часто читал фамилии врачей на табличках, прибитых к парадным дверям, и пошел по известному ему адресу. Кажется, здесь. Кешка по слогам прочел четкую черную надпись на блестящей эмалевой табличке: