— Спасибо вам, добрый человек, — сказал Безумный Дядя Джек и полез в карман своего пальто. Через какое-то время он извлек из него вяленого угря и кинул рыбину хозяину гостиницы.
— Нет, это вам спасибо, сэр, — отозвался мистер Лоуф, ловко поймав угря и подмигнув при этом Эдди Диккенсу, который наблюдал за происходящим из окна экипажа.
Эдди представил себе, как мистер Лоуф складывает угря в пакет вместе с той вяленой рыбой, которой его двоюродный дедушка расплатился за стол и постель, запечатывает его, наклеивает марку и посылает бандероль его отцу.
— До свиданья, мистер Эдмунд! — расплылся в улыбке мистер Лоуф. — Желаю удачи!
— Скатертью дорога! — присоединилась к мужу миссис Лоуф, не скрывая своей радости.
Раздался щелчок кнута, затем послышалось громкое ржание, но его издал двоюродный дедушка Эдди, а не лошадь, которая была слишком сонной, чтобы разговаривать в такую рань. Тем не менее экипаж тронулся с места.
Мистер и миссис Лоуф бежали рядом с экипажем, размахивая руками и напутствуя Эдди прощальными восклицаниями.
— Черкните нам письмецо, мистер Эдмунд! — крикнул хозяин гостиницы.
— Только не отправляйте его! — уточнила его жена.
— Приезжайте к нам еще! — крикнул хозяин.
— Этого еще не хватало! — уточнила его жена.
— Если будете где-нибудь поблизости… — начал мистер Лоуф.
— …то держитесь подальше от этого места, — закончила фразу его жена.
Напутствия в том же духе продолжались до тех пор, пока экипаж не набрал скорость и не оставил хозяина гостиницы и его супругу далеко позади.
Эдди вынужден был признать, что миссис Лоуф действительно сумела проявить редкую нелюбезность и недюжинное негостеприимство; эта женщина добилась своего: мальчик дал себе зарок больше никогда не останавливаться в «Придорожной гостинице».
— Который час? — спросила Безумная Тетя Мод.
Задавая этот вопрос, она смотрела прямо на Эдди, поэтому он решил, что на этот раз она обращается к нему, а не к набивному чучелу горностая.
— Боюсь, у меня нет часов, — осторожно проговорил Эдди.
— Тогда возьми мои. — Его двоюродная бабушка порылась в лежавшей на соседнем сиденье лоскутной сумочке, достала из нее серебряные карманные часы на цепочке и протянула их Эдди. — Итак, который час?
Эдди посмотрел на стрелки.
— На часах три минуты девятого, — сообщил он, возвращая часы.
Безумная Тетя Мод взяла часы и стала их внимательно изучать: она долго поворачивала их и так и сяк, ощупывала своими скрюченными пальцами, а напоследок даже понюхала и попробовала на зуб.
— Я не могу принять такой подарок, — сказала она наконец. — Это чистое серебро высшей пробы. — Приложив часы к правому уху, она прислушалась и добавила: — К тому же у них очень дорогостоящее тиканье. Нет, я самым решительным образом отказываюсь принять такой дорогой подарок, тем более от ребенка.
— Но ведь часы ваши, — попытался объяснить ей Эдди.
— Нет, я не могу их принять, — твердо стояла на своем Безумная Тетя Мод. — Не хочу и слышать об этом. Что сказала бы твоя бедная, расплывчатая по краям мать, если бы узнала, что ее сын пытается сбыть с рук такую драгоценную вещь? Я не удивлюсь, если окажется, что это семейная реликвия.
Эдди вздохнул и, чтобы прекратить бесполезные препирательства, опустил часы в свой карман.
— Воришка! — истово завопила Безумная Тетя Мод. — Маленький воришка!
Она схватила за хвост неподвижного горностая Малькольма и стала размахивать им, как палкой. Горностай оказался твердым, как настоящая дубинка полицейского; это было грозное оружие в руках у Безумной Тети Мод.
— Сейчас же верни мне мою собственность! — потребовала она.
Эдди сглотнул слюну. Он засунул руку в карман, достал из него часы и протянул их своей двоюродной бабушке.
Безумная Тетя Мод расплылась в улыбке от уха до уха.
— Какой очаровательный подарок, — защебетала она. — Как это мило с твоей стороны, мой дружок.
Бережно уложив Малькольма на соседнее сиденье, она наклонилась, открыла окно экипажа и выбросила из него часы.
— Бесполезная безделушка, — брезгливо пробормотала она.
Снаружи раздался крик и шум какой-то возни. Экипаж резко затормозил и остановился, отчего Эдди слетел с сиденья и, к своему ужасу, приземлился у ног двоюродной бабушки, уткнувшись головой в ее колени.
Промямлив слова извинения, он поднялся на ноги, выглянул в окно — и увидел странника с густой бородой.
Бородатый странник одной рукой потирал голову, а в другой держал часы Безумной Тети Мод.