— Дай их мне.
Я ему говорю, и он записывает.
— У Роберта было два телефона. Вероятно, этот номер он дал людям, работавшим в клубе. Это был не тот телефон, по которому он принимал деловые звонки. Помню, я так подумала, когда увидела, что он принимает звонки по другому телефону.
— Как тебе удалось сбежать после того, как они тебя увидели?
— Я ударила Роберта огнетушителем, когда у него зазвонил телефон. Потом я убежала. Это клуб, который каждый вечер переполнен с того момента, как открываются двери, поэтому было легко затеряться в толпе. Потом я спряталась. Я и не знала, что моя сестра придет ко мне в гости. Это был сюрприз.
Я вытираю слезы тыльной стороной ладони.
— Знаешь ли ты что-нибудь еще?
Я качаю головой. — Нет. Я так не думаю. Что Роберт сделал с тобой? — Любопытство заставляет меня хотеть узнать больше о монстре, от которого я убегаю, и о том, что передо мной.
— Достаточно, чтобы мне захотелось убить его. — Вспышка негодования омрачает его глаза, не давая мне задавать больше вопросов о его связи с Робертом.
Поскольку я тоже хочу его смерти, я не могу жаловаться, но тут есть и другие факторы, помимо того, чего я хочу. Например, что будет со мной.
— Что теперь будет?
— Ты останешься здесь со мной. Это все, что тебе нужно знать.
— Здесь? — поднимаю брови я. — Я остаюсь здесь?
— Да, пока все не разрешится.
Он говорит, что это так просто, но на самом деле все не так просто. Это далеко не так.
Если бы все было просто, то той информации, которую я ему дала, было бы достаточно.
Но держать меня здесь — это запасной план. Это единственное, что будет означать мое удержание.
Итак, я в плену.
Дерьмо. Я снова приманка. За исключением того, что в прошлый раз я сама выбрала быть приманкой. Я играла эту роль, чтобы помочь Маркизу — на этот раз я не приманка.
— Ты хочешь, чтобы они узнали, что не убивали меня, не так ли? — спрашиваю я напрямик.
Он смотрит на меня своими глубокими синими глазами. Его лицо ничего не выдает. Вообще ничего, и я не могу его понять.
— Скажем так, это план Б.
— Моя жизнь в опасности, и для тебя я всего лишь план Б?
Он снова наклоняется вперед, и я вздрагиваю, у меня перехватывает дыхание.
— План состоит в том, чтобы найти их до того, как они узнают. Элемент неожиданности всегда хорош. Если я убью их, ты получишь бесплатный пропуск и вернешь себе жизнь. Если я не доберусь до них до того, как они узнают, то ты — план Б. По крайней мере, так у тебя будет чертовски мало шансов выжить.
Я сжимаю руки в кулаки, не зная, что сказать.
— А что будет, если они придут сюда и убьют меня, а ты все равно сможешь убить их? Несмотря ни на что, ты получишь то, что хочешь, не так ли?
— Думаю, так и будет.
Что за гребаный ублюдок.
Если я когда-либо думала, что могу быть хоть немного в безопасности с ним, то это не так, и я не буду в безопасности здесь. Он не защищает меня. Он использует меня. У меня такое чувство, что он без проблем засунул бы мне в рот крючок и забросил бы в море, чтобы я их вытащила. Единственное, что его останавливает от этого, это, как он сказал, элемент неожиданности.
Единственный человек, который заботился обо мне как можно лучше, был Маркиз, когда он сказал мне уехать подальше и спрятаться.
Пребывание здесь с этим человеком ничем не отличается от пребывания в Монако.
— В любом случае, ты не уйдешь от меня, пока я не разрешу, — добавляет он, и я впадаю в ярость. — Все, что я тебе позволю — это увидеть отца.
Я смотрю на него, не зная, что сказать на все это. Я смотрю слишком долго, и я вижу, что он ждет от меня ответа.
Я решаю сначала разобраться с тем, что могу. — Я не могу его увидеть.
— Он хочет тебя увидеть.
— Это моя вина, что моя сестра умерла, — указываю я. — Он просто хочет меня увидеть, чтобы обвинить меня в ее смерти.
— Твой отец умирает, Саммер, — говорит он, и все в моем мозгу замирает.
— Что? — Я едва могу вымолвить хоть слово.
— Ты меня услышала.
— Что с ним не так?
— Опухоль мозга. Так что послушай мой совет и встреться с ним. Это единственная свобода, которую я сейчас позволю. — Он встает и идет к двери. — Ты можешь идти куда угодно, кроме моей комнаты или западной стороны квартиры.
С этой информацией он оставляет меня с уколом его слов о папе. Я также замечаю, что он не закрывает дверь.
Я смотрю на открытую дверь и позволяю нашему разговору усваиваться. Когда я думаю об отце, у меня внутри все оборвалось.
Он умирает.
Когда я решила, что больше никогда не хочу его видеть, я смирилась с тем, что однажды услышу такие новости или услышу, что он умер. О чем я никогда не думала, так это о том, что я буду чувствовать.