Пока они его восхваляют, я все еще в аду и все еще испытываю боль.
Меня никто не слушал, потому что им было все равно.
Никто за мной не присматривал, потому что им было все равно.
Меня никто не спас, потому что им было все равно.
Я настолько никчемна, что боюсь, что настанет день, когда мне будет все равно.
Тогда даже я не захочу спасать себя.
От этих слов у меня по спине пробегает холодок, который пронизывает все мое существо, и я смотрю на них так, словно они воплотились в ее облике и говорят со мной.
Слова на этой странице и имя, которым она его окрестила, все это всплывает в моем сознании, и до меня с полной ясностью доходит, почему она пыталась сбежать от жизни, когда сбежала в Монако.
Тед.
Он что-то с ней сделал.
Что-то, что заставило его стать ее монстром. У меня есть чертовски хорошее предположение, что это за что-то, но мне не нравится ответ, который приходит мне в голову.
Мне требуется мгновение, чтобы перевернуть страницу, и я вижу, что дальше смотреть больше не на что. Это просто пустые страницы, но я вижу, что она, должно быть, читала это сегодня вечером, потому что страницы выглядят так, будто на них попали слезы.
Я смотрю на нее, отмечая, насколько уязвимой она выглядит, и хотя она спит, я вижу, что она уже в том состоянии, когда ей не захочется спасать себя.
Я не хочу, чтобы с ней случилось то же самое.
Я положил журнал обратно рядом с ней и опустился, чтобы сесть на подоконник.
Словно темный ангел, я наблюдаю за ее сном.
Глава 25
Саммер
Я просыпаюсь с солнцем, когда лучи солнца льются на меня. Когда я открываю глаза, человек, на которого я смотрю, тот, кого я никогда не ожидала увидеть.
Эрик сидит на подоконнике, положив голову на стену и глядя на просыпающийся город.
Но как только я пошевелилась, он посмотрел на меня, и было такое впечатление, будто он не спал.
Я хочу спросить его, что он здесь делает, но решаю этого не делать, поскольку это его дом, и он может быть там, где захочет.
Это я гость, и я всего лишь занимаю эту комнату.
Он выпрямляется, когда его взгляд перескакивает с меня на мой дневник, лежащий на кровати рядом со мной.
Когда его взгляд снова останавливается на мне, я думаю, был ли он здесь достаточно долго, чтобы заглянуть внутрь. Я собиралась положить его обратно в сумки, но уснула. Я плакала, пока не уснула. Тяжесть горя навалилась на меня, и мне пришлось заплакать.
Затем я обнаружила, что просматриваю весь дневник и отважилась на страницы, которых там быть не должно. Много лет назад я испортила свой дневник вырезками с Тедом и его фасадом, потому что это казалось мне безопасным местом, единственным местом, где я могла обнажить свою душу.
— Доброе утро, — говорит Эрик.
— Привет.
Я не знаю, что происходит или почему он здесь, когда он вчера ясно дал понять, что его не будет. Меня достаточно раз вышвыривали, чтобы я поняла намек, поэтому я заполнила пробелы.
— Что происходит? — спрашиваю я.
Может быть, он нашел Роберта. Может быть, поэтому он здесь. Мой желудок сжимается от предвкушения.
— Ничего. Я просто проверял тебя.
— Я не знала, когда ты вошел. Я спала.
— Было еще рано, поэтому я этого ожидал.
— Ты здесь спал? — Я бросаю на него прищуренный взгляд.
Он ухмыляется. — Нет, я не спал, но я был здесь.
— Ты что-то хотел от меня? — Потому что его присутствие здесь не имеет смысла.
— Я отвезу тебя к твоему отцу.
Пока мы смотрим друг на друга, я не знаю, что сказать. Я не буду притворяться, что не чувствую облегчения, услышав, что он идет со мной, так же, как я не буду притворяться, что знаю, что он мне не нужен. Я потратила годы на то, чтобы стать сильнее, чтобы мне никто не был нужен. Он не может просто так войти в мою жизнь и изменить мои правила, но он это сделал.
Я также могу принять, когда я недостаточно сильна, чтобы отбиваться. Сегодня я не сильна и боюсь идти к отцу. Время, которое я потратила на подготовку к сегодняшнему дню, не помогло. Я так же нервничаю, как и в первый день.
— Почему?
Его глаза темнеют до бурного, темного синего цвета, и он поднимает подбородок.
— Я просто почувствовал, что ты во мне нуждаешься. А ты нуждаешься?
У меня снова это чувство. Как будто я разговариваю с двумя разными людьми, и это более мягкая версия его. Я не встречала эту версию, но сейчас он предлагает утешение, которому я не могу противиться. Поэтому я решаю сказать правду.
— Да.
— Ну, я здесь. Я приготовлю тебе завтрак, а потом мы пойдем. Я уже написал твоему отцу и сказал ему, что мы будем рано.