Слава богу, догнал быстро. Не потому, что такой ловкий и шустрый, а потому, что она пронеслась мимо следующих дверей и оказалась в тупике. Ольга развернулась и распласталась по стене, раскинув руки, словно революционерка во время расстрела. По всей видимости, хозяин дома являлся весьма состоятельным гражданином Юпалтыны, по крайней мере, об этом свидетельствовала жилплощадь. Прежде чем остановиться, Ольга успела пробежать, как минимум, метров тридцать. Солидное расстояние по денисовским меркам, после перемещения запросто можно оказаться где-нибудь на улице или в чужом доме. Конечно, надо было бы вернуться на исходную позицию, а уж потом телепортироваться. Но тут стали доноситься встревоженные, быстро приближающиеся голоса, и я решил не рисковать. Даже толком не успел полюбоваться живописной картиной. Обнаженная, обреченная. Голова слегка набок, нижняя губка прикушена, глаза полуприкрыты… Я схватил Ольгу за руку и совершил уже четвертое за последние пять минут перемещение…?
Повезло. Ни в чужой дом, ни на улицу мы не попали, а оказались в их собственном огороде. Я, уже привыкший быстро оценивать обстановку, мгновенно осмотрелся. На соседнем участке семейство что-то пропалывало. Благо все трое — мама, папа и сын (лет тринадцати) — были повернуты к нам спиной. С другой стороны — в тени виноградных зарослей расположилась стайка девчонок-подростков, которые увлеченно листали журналы, бурно обсуждая просмотренное. В общем, наше появление осталось незамеченным. Я приложил палец к губам и попытался увлечь Ольгу в сторону спасительного крыльца. Куда там! Она принялась судорожно вырываться. Пока молча. Я решил ретироваться самостоятельно. Причем мысленно обосновал данный поступок. Ведь, одно дело, когда соседи заметят одну обнаженную Ольгу в своем огороде, и совсем другое — если их взору она предстанет в обществе такого же голого чужого мужика.
За считанные секунды, ни кем не замеченный, я оказался на крыльце и уже с него наблюдал, как станут развиваться события. А они не заставили себя долго ждать. Ведь не даром же говорится, что дома и родные стены помогают. Вернее, применительно к данной ситуации, не стены, а помидоры. Помогли и Ольге. Она начала приходить в себя и осознавать в каком положении оказалась. Но вместо того, чтобы последовать моему разумному примеру и тихонько смыться в дом, она неожиданно и на сей раз очень громко завизжала, естественно, привлекая внимание соседей. То ли голос, наконец, прорезался, то ли ультразвук кончился. Но надо отдать ей должное, визг длился всего несколько секунд. Затем она как-то отрешенно, не торопясь и не прикрываясь, направилась в сторону дома. Я не стал дожидаться и юркнул за дверь. Во-первых, дабы не попасть в поле зрения соседей, которые непременно проводят Ольгу взглядами. А, во-вторых, опасался ее неадекватности. Вдруг, увидев меня на крыльце, она не пойдет в дом, а проследует мимо, на улицу…
Серега так и не удосужился одеться. Так и сидел в неглиже поверх своих шмоток. Бутылка с перцовкой была пуста, ее место занял пузырь самогона, уже опорожненный на треть. Быстро же он. Мы отсутствовали всего ничего… Я принялся судорожно одеваться. А Серега, смерив меня мутным взглядом, спросил:
— Ольга тю-тю? — И изобразил это «тю-тю» скрещенными перед лицом руками, что на языке жестов означает «конец». А, вот, в интонации я не разобрался. Показалось, что одновременно присутствуют и радость, и огорчение…
— Нет, не тю-тю. — Я уже оделся и сел напротив. — Сейчас придет… Надеюсь…
Пришла. Явно еще не в себе, потому как даже халатик по дороге на себя не набросила. Сергей кивком предложил супруге присоединяться к нашему обществу и слегка приподнял бутылку самогона, намекая, что ей в данном состоянии потребно выпить. Ольга так же молча отрицательно помотала головой, удалилась в спальню и буквально через десять секунд вернулась опять же неодетая, но с бутылкой водки. Явно, так же заныканная от мужа. И это семейная жизнь — друг от друга водку прятать?! Он, чтобы выпить втихую, она, чтоб он не выпил…
После принятия всеми участниками по паре доз «лекарства» нервы у всех успокоились, и лечебный процесс превратился в обыкновенное застолье. Почти обыкновенное. Супруги так и не соизволили одеться, наверное, посчитав, что раз уж в таком виде были вместе со мной в параллельном мире, то теперь и не стоит смущаться. Первое время мне даже было как-то неловко. Уж очень непривычно. Кругом все голые, а я одет. В последнее время частенько получалось все наоборот. А потом я тоже привык и все реже поглядывал на прелести (естественно, Ольгины, Серегины меня совсем не интересовали, да и прелестями это назвать было никак нельзя, по крайней мере, с моей точки зрения).
Я рассказал практически все. От начала и до конца. И как все началось, и как вышло с Мерином, и как теперь продвигаются мои дела в осуществлении плана свержения узурпатора. Серега клятвенно заверил, что как только прочухается, тут же выйдет на работу, не дожидаясь закрытия бюллетеня, чтобы направлять расследование исчезновения Мерина по ложному следу. Потом они оба просились хоть на минуточку еще разочек смотаться в такую интересную параллельность. Но я был хоть и пьян, но непреклонен.
Я почувствовал, что пора на боковую. Пришло время посошка. На прощание они пообещали оказывать мне всяческое содействие, причем в обоих мирах, и просили обращаться по любому поводу в любое время суток. И я ушел, оставив супружников пьяными и голыми…
Покидая семейную чету, я, как вполне счастливый человек, не удосужился взглянуть на часы. Так что понятия не имел, сколько времени. Солнце стояло еще высоко, и по моим прикидкам было где-то после обеда. Не терпелось скорей добраться до дома и завалиться спать. Сказывалась бессонная ночь плюс внушительная доза спиртного, принятая у Сереги.
Подходя к дому, почувствовал неладное. Вернее, увидел. Сосед дядя Петя принимал гостя. Скамейка была щедро (для скамейки, естественно) накрыта. Магазинная водка (для соседа это нонсенс, самогон-то дешевле, значит угощение предоставил незнакомец), пара банок консервов, чипсы и что-то в баклажке, издали не разобрать. И хоть посетитель сидел ко мне спиной, человек был явно молодой и, как мне почему-то подумалось, ушлый. Магарычить дядю Петю просто так никто не станет. Невелика радость слушать пьяные матерные базары да еще и за это платить. Итак, получается, товарищ прибыл по мою душу. Областные следователи не станут поить соседей подозреваемых (да и я надеялся, что еще не попал в таковые), дабы получить сведения. Выходит, это представитель той самой наехавшей прессы. Корреспондент, блин! Всегда считал, что статейки в желтых газетенках пишутся не выходя из офиса. На фига тратиться на командировки, если в итоге все равно получается брехня?
Я решил пройти мимо и пирующих, и своей калитки с независимым видом. Вдруг дядя Петя уже достаточно залил глазяки до степени плохо наводимой резкости, и удастся проскочить незамеченным. Сосед что-то рассказывал, энергично жестикулируя. Я все слышал, но ничего не понял. Сплошная галиматья. Однако, щелкопер понимающе кивал. Небось включил диктофон, а потом напишет о пагубном влиянии инопланетянина на разум окружающих и приведет цитаты, убрав матюги, из пьяного монолога соседа.
Когда я поравнялся со скамьей, дядя Петя поднял глаза. Мои надежды не оправдались. Узнал сразу. Не был еще достаточно пьян. Даже взгляд не замутнен. Какого ж он тогда нес такую ахинею? Отрабатывал водку? Сосед начал меня окликать, и решающую роль сыграли разные скорости.
— Иго…, - он говорил медленно, а я, наоборот, интенсивно замотал головой, строя кислую мину, мол, я — не я и лошадь не моя, и не надо меня узнавать. Вопреки ожиданиям, дядя Петя соображал достаточно быстро, и, видимо, решил, что щедрый гость переключится на ожидаемый объект (то бишь меня) вместе с водкой, совершенно неожиданно закончил мое имя, так, что получилось совсем не имя -
…го!
Писака, следуя взгляду своего визави, уже поднял на меня глаза, я за мгновение до этого отвернул рожу, мол, мимо иду по своим делам и не обращаю никакого внимания на мирно выпивающих, вновь уставился на дядю Петю.