К а т я. На консультацию не опоздал.
Сергей садится рядом.
С кем это ты шел?
С е р г е й. С одной девушкой.
К а т я. Она у вас работает?
С е р г е й. Нет. Она работает в Политехническом музее.
К а т я. А как ее зовут?
С е р г е й. Светлана.
К а т я. Знакомое имя. Мы как-то шли с тобой домой, вдруг слышу: «Светлана, фу-ты, Катька».
С е р г е й. А сама сколько раз Борисом меня назвала?
К а т я. Да. Думаю о нем много.
С е р г е й. Думаешь?..
К а т я. Думаю. Думаю, думаю… И ничего поделать не могу.
С е р г е й. Уволили твоего Бориса.
К а т я. Уволили?.. Когда? За что?
С е р г е й. Два дня на работе не появлялся. Искали… Оказывается…
К а т я. Что?.. Что оказывается?..
С е р г е й. Уехал к Олегу Иловайскому на дачу и двое суток там пировал с компанией.
К а т я. Что он, с ума сошел?
С е р г е й. Ему добра желают, а он чем платит? Пимен Семеныч не хотел брать его в цех. Упросили, взяли. Первое время вел себя как человек, а потом повело: что ни слово, то грубость, подковырки, никого не слушался, перестал учиться. Пимен Семеныч на что уж спокойный мужик, но и тот не выдержал: «Уходи, говорит, из цеха, я тебя, такого типа, ни видеть, ни знать не желаю!» Но тут мы и насели на него.
К а т я. На кого?
С е р г е й. На Бориса. Довольно, говорит, нотаций, я понял. Больше этого не повторится. Поверили, конечно. Нам даже показалось, что он начал стараться. И вот, пожалуйста, сюрприз.
К а т я. Поторопились. Вечно у нас торопятся.
С е р г е й. Ну, знаешь! Нянчились мы с твоим Борисом больше чем достаточно.
К а т я. С моим. Он мой такой же, как и твой. Людьми надо быть! До чего же вы там беспомощны. Подвернулся случай — вы и рады. Только бы избавиться.
С е р г е й. Рады? Да ты что? (Встает.) Да, рады, что в цехе не будет бездельника и дезорганизатора. А если тебе его жалко, бери к себе на часовой завод и воспитывай!
К а т я (увидела за калиткой на улице Бориса). Борис!.. (Вскочила, машет рукой.) Иди сюда!
Сергей исчезает. Подходит Б о р и с. Одет скромно, бакенбарды сбриты.
Идет мимо и даже не смотрит.
Б о р и с. Здравствуй, Катя!
К а т я. Здравствуй. Давно не видно тебя. Посиди со мной. Или ты спешишь?
Б о р и с. Могу посидеть.
К а т я. Как твои дела?
Б о р и с. Хуже некуда. Человек на то и человек, чтоб или он, или с ним поступали дурно.
К а т я. Это кто сказал, Аристотель?
Б о р и с. Борис Ногаев. Почему я таким чудаком уродился? Говорю с человеком и чувствую: нехорошо себя держу, обижаю, а остановиться не могу. Делаю что-нибудь и знаю — дурно, скверно, а все равно продолжаю. Я потом и ругаю себя, и каюсь, а чуть что — опять за свое.
К а т я. Сдерживай себя. Разве это так трудно? Ведь тебе хочется, чтобы все было хорошо, а поступаешь вопреки своему желанию.
Б о р и с. Нотация?
С е р г е й появился на крыльце. Катя сразу увидела его. Борис пока не замечает.
К а т я. Не дадут поговорить. (Громко, чтобы слышал Сергей.) Я знаю одну беседку в саду на Казакова. Побежали, Боря, туда.
Б о р и с (увидел Сергея). Сергей! Ты мне как раз нужен. Я от Пимена Семеныча. Он послал меня к тебе. Говорит, попроси его. Может, похлопочет перед начальством… Сергей, помоги!..
С е р г е й. Не подходи.
К а т я. Сергей, ты что?
С е р г е й. Сейчас же убирайся с глаз!
К а т я. Сергей!.. Да как тебе не стыдно?..
С е р г е й. А тебе не стыдно с двумя ходить?
К а т я. Один — Борис. А кто же второй? Уж не ты ли? Ты чего так смотришь на нас? (Обхватила Бориса за шею.) Возвращаю, Боря, твой поцелуй. (Звонко целует его в щеку.) Ну, что?..
И р и н а П л а т о н о в н а стала невольной свидетельницей этой сцены, замешкалась у калитки. Сергей скрылся.
И р и н а П л а т о н о в н а (подходит, делает вид, что ничего не заметила). Наконец-то вы про нас, Ногаев, вспомнили. Как поживаете?
Б о р и с. Отлично.
И р и н а П л а т о н о в н а. Даже так. Очень приятно. А где работаете? Все там?
Б о р и с. Нигде.
И р и н а П л а т о н о в н а. Опять нигде?
Б о р и с (Кате). Ну, что, пошли в твою беседку?
И р и н а П л а т о н о в н а. А что, консультация кончилась?
К а т я. Только началась.
И р и н а П л а т о н о в н а. Почему ж вы, Логинова, здесь?
К а т я. У меня нет вопросов.