- Он был старый осел, - огрызнулся Бенни.
- Самый крупный специалист в мире по борьбе с малярией… Человек, который мог бы, как никто другой, заботиться о спасении человеческих жизней…
- Они не могут ничего доказать. Вы это прекрасно знаете, - заметил Бенни.
- Как раз наоборот, у них есть гораздо больше оснований для оптимизма, чем вы думаете. В свое время, расследуя самоубийство Колмена, полиция ничего не обнаружила, но последние исследования показали с полной очевидностью, что сначала он упал на пол, и только затем был произведен выстрел. В этом нет никакого сомнения, и от улик вам не открутиться. Вы не сможете доказать свою невиновность.
- Почему я должен что-то доказывать?
- Потому что, если вы этого не сделаете, вас признают виновным. Как может человек сначала упасть, а потом застрелиться?
Бенни пожал плечами:
- Наверное, он встал, застрелился, а потом шлепнулся на пол.
- Нет. Исследования в комнате Колмена, в которой, к счастью, с тех пор никто не жил, показали, что произошло только одно падение. А затем его застрелили. Лежа на полу, он никак не мог сделать это сам.
«Конечно, не мог, - думал про себя Бенни. - Это сделал я. Интересно, почему они так уверены в своей правоте? Они ведь так и не нашли дюжину мелких улик, которые были бы куда нагляднее и важней. Не так уж непогрешимы полицейские методы. Двадцать лет они тешили себя одной ложью, теперь - поверили в другую. Может, лет через двадцать им и удастся узнать правду».
Тюремщик, подойдя к двери камеры, сказал:
- Райс, тебя хочет видеть мисс Герберт.
- Может, вы оставите нас, - обратился к адвокату Бенни.
Бенни не мог быть жестоким с Маритой, и, если Кенсел увидит, как он ведет себя на свидании, то сможет догадаться о его намерениях.
- Мисс Герберт пожелала, чтобы я остался. Она хочет говорить с Вами в моем присутствии.
Марита осветила камеру, будто солнечным лучом. Что-то опять надломилось в душе Бенни. Что будет, то будет. Все равно, как видно, он не избавится от этого адвокатишки.
Бенни взял ее за руки. Стоявший рядом Кенсел был поражен изменениями, происшедшими с Бенни.
- Три четверти прессы на твоей стороне, - радостно сообщила Марита. - Все твердят, что тебе за сто, и ты давно перестал быть опасным. За последние двадцать лет ты не совершил ни одного преступления. Бенни, я до сих пор не могу поверить. Неужели ты убил человека? Ты не мог этого сделать!
- Но я сделал это, - спокойно ответил Райс. - Я очень рад, что ты здесь. Я тут пытаюсь возбудить у Кенсела ненависть ко мне, чтобы он отказался защищать меня. Но он никак не поддается. Давай тогда попробуем предпринять что-нибудь другое. Скажи, ты можешь выполнить одну мою просьбу?
- Да, конечно.
- Я хочу умереть.
- Нет, - вскрикнула Марита.
Кенсел озабоченно смотрел на Бенни, думая о том, как быстро меняется настроение у старика. Сейчас он был сама нежность и доброта.
- Ты не можешь этого сделать, - убежденно произнесла Марита. - Ты должен жить! Ты ведь любил жизнь до сих пор!
- Да, - согласился он, - но если мне разрешат жить на свободе. Марита, ты ведь знаешь, что меня не оправдают. Если полиция начала копаться в предыдущей жизни Бенни Райса, он - конченый человек. Они проследили всю мою жизнь с того момента, как я стал администратором у Колмена, и заново расследовали его самоубийство. Двадцать лет назад Колмен написал несколько писем и позвонил нескольким своим друзьям. У тех создалось впечатление, что он собирается покончить жизнь самоубийством. А так как я это знал, мне нетрудно было направить расследование в нужное русло. Могли я знать тогда, что будут изобретены все эти фиксаторы резонансов, с помощью которых и через двадцать лет можно восстановить кое-что из того, что случилось?
- Кое-что из того, что случилось? - задумавшись повторил Кенсел.
В его позе было столько скрытой значимости, что Марита, застыв, уставилась на адвоката.
- Если бы вы не были таким талантливым преступником, я бы давно догадался, - наконец сказал Кенсел. - Ну, конечно, вы - Колмен!
Бенни чувствовал, что события только развиваются, и поэтому решил не противиться их ходу.
- Да, вы правы. Теперь, надеюсь, вам понятно, почему я хочу умереть? Да, я - Колмен. Величайший человек современности. Если я не ошибаюсь, это ваши слова? Но убийство остается убийством независимо от того, кто кого убивает, Колмен ли убивает старого идиота Райса, или наоборот. Я прожил двадцать лет в шкуре Бенни Райса, и если мне суждено умереть или, что еще хуже, сесть в тюрьму, то лучше мне остаться стариком Бенни.
Марита вышла из оцепенения.
- Мне не важно, кто ты такой на самом деле. Я знала тебя как Бенни Раиса, и меня не интересует твоя настоящая фамилия.
- Я знаю, Марита. Но меня она очень интересует. Кенсел, вы можете сделать так, чтобы меня приговорили к смертной казни?
- Я бы хотел, чтобы вы прошли Возрождение, - вдруг совсем тихо сказал тот.
При этих словах Марита вскочила. Бенни только засмеялся.
- Нет, ничего не выйдет. Чтобы попасть на операцию, мне нужно выбраться отсюда, а для этого нужно доказать, что двадцать лет назад никакого убийства не было. А потом вам еще нужно будет доказывать, что я Колмен, а не Райс. Ну, а затем…
- Минутку, - прервал его Кенсел. - Мне кажется, я знаю, как это сделать. Если я сумею Доказать, что вы - Колмен, то отпадет Основной мотив убийства. Вы же не могли убить Райса, чтобы украсть у самого себя три тысячи долларов, крохотную часть вашего состояния. Нам просто необходимо доказать, что вы - Колмен.
- Да нет же, - сказал Бенни. - Я должен оставаться Райсом. Райс по всем статьям был слабоумным. Его можно обвинить только в жестоком убийстве. А Колмена обвинят в преднамеренном, хорошо продуманном убийстве с телефонными звонками и письмами, имевшими цель выставить мертвого Райса за свое собственное тело. Меня обвинят в том, что я специально взял Райса на работу за несколько недель до убийства, сделал ему пластическую операцию, чтобы создать двойника, и убил его, выдав его тело за свое. По возрасту он подходил как нельзя лучше.
Марита стояла ошеломленная и потерянная. За эти секунды она потеряла Бенни. Ее любовь была необычной во многих отношениях, но ее можно было кое-как объяснить. Теперь Марита ясно видела, что ничего подобного не может быть между ней и Ральфом Чарльзом Колменом, который, может, и был великим человеком, но оказался и не менее великим занудой.
Кенсел тоже растерялся.
- Ну, ладно, а зачем вы это сделали? - спросил он, зная заранее, что Райс никогда не расскажет всей правды.
Кенсел ошибся. На суде только однажды было упомянуто, что Бенни мог быть и Колменом. В один момент даже создалось впечатление, что Бенни Раис может получить пожизненное заключение вместо смертного приговора.
Наконец, судья предоставил подсудимому последнее слово. Вина была доказана, наказание не давало большого выбора: либо пожизненное заключение, либо - смерть.
- Да, - сказал Бенни. - У меня есть, что сказать.
По залу прокатился легкий ропот. На протяжении всего процесса подсудимый молчал. Отвечая на вопросы, он был настолько косноязычен, что это только подтверждало его низкий рейтинг. Сейчас Райс говорил спокойно и уверенно, полностью преобразившись.
- Здесь была упомянута версия, согласно которой я могу быть не Райсом, а Колменом. Она показалась вам настолько сумасшедшей, что вы сразу ее отвергли. Что же вы скажете сейчас?
Гул в зале нарастал. Все знали о низких умственных способностях подсудимого. Такие слова Бенни Райс сказать не мог.