Но ты с удовольствием растворяешься и сгораешь в нём, за неимением лучших альтернатив.
…
Вы возвращаетесь к шахматам только несколько месяцев спустя, когда октябрь торопливо ткёт серебристо-серый ковер из нитей дождя, разбавляя его яркими пятнами опадающих листьев. Ветер милостиво осушает слёзы на твоих глазах. Ты отвечаешь «Аллергия» на его молчаливый вопрос.
— Я хотел бы доиграть нашу партию.
— Хочешь расстаться?
Отрицательно качает головой, не поднимая взгляда. Но отвечает как-то невнятно:
— Я боюсь подвергать тебя опасности, потому что становлюсь опасен сам. Не лучше ли играть по сети? Мы могли бы продолжить ту самую партию. Есть сайт, где не учитывается время, сколь долго бы мы ни играли.
Ты рассеянно киваешь, ощущая такое жжение в груди, что оно, кажется, способно растопить сердце даже подступающей зиме.
А вот сердце Борна колотится со скоростью пятьдесят девять ударов в минуту. Просмотр утреннего протокола медицинского осмотра — твоя обязанность, а не простое любопытство.
…
С тех пор, как он предложил, изменилось действительно мало. Ты всё так же являешься его глазами, ногами и ушами по первому требованию Конклина. Ты молишься за Борна скорее по привычке, пренебрегая заповедями, торопясь прошептать «Аминь». Да, и ты обновляешь страничку на сайте с вашей партией по нескольку раз в день, ожидая его следующего хода.
11. Лh1-g1 c6:b5
Борн отдаёт слона, но лишь после того, как ты берёшь, поддавшись минутному искушению, понимаешь, что это не выигрыш, а жертва, которой он добивается преимущества на доске.
12. h2-h4 Фg5-g6
Между операциями проходит две недели, а Борн за всё время не говорит тебе и пары слов.
13. h4-h5 Фg6-g5
За три дня он трахает тебя дважды и остаётся рядом на всю ночь. С той долей отчаяния, которую ты наблюдаешь в нём всё последнее время, не имея возможности поговорить о его состоянии.
14. Фd1-f3
Но на заданиях он проявляет силу воли. Давит и в партии.
14. …Kf6-g8
15. Cc1:f4 Фg5-f6
16. Kb1-c3 Cf8-c5
17. Kc3-d5 Фf6:b2
18. Cf4-d6 Cc5:g1
А потому тебе не остаётся ничего лучше, чем ожидать очередного ночного визита. Идея забрать у него ладью тоже кажется правильной. Если не вдаваться в подробности.
***
В день, когда Борн отправляется на очередное задание, ты понимаешь, что всё пойдёт через жопу, с самого утра. Стрелка на колготках, сломанный ноготь, и брызги из-под колёс чьего-то «Ситроена» оставляют на твоём новом пальто отвратительные пятна.
Ты показываешь вслед удаляющейся тачке известную конструкцию из пальцев и позволяешь крепкому словечку сорваться с губ.
Ты заканчиваешь вытирать расплывшуюся помаду, когда в комнате конспиративной квартиры появляется Борн. За плотными шторами — освещение здесь дерьмовое. Конклин настаивает на «режиме темноты» даже днём.
Вот потому ты не можешь понять: серые у него теперь глаза или синие. Ты косишься на доску — фигуры расставила ещё пару дней назад.
— Думаю, ты готов сделать следующий ход.
Он колеблется, но тянется к пешке…
19. e4-e5
…лишая твоего ферзя возможности помочь королю. Ты видишь это сразу и до боли закусываешь губу. «Всё пойдёт через задницу», — проносится в голове, но ты достаточно благоразумна, чтобы оставить мысль там, не озвучивая.
— Знаешь… я подумал, — начинает Борн, но тут же осекается. — Впрочем, забудь. Просто знай, несколько вариантов я просмотрел и за чёрные фигуры. Ходов остаётся колоссальное количество и всегда найдётся один, самый правильный.
Это, пожалуй, самая длинная фраза, которую он сказал тебе за всю историю знакомства. Но от неё сводит скулы и щиплет в глазах.
— Ты планируешь пробраться на яхту Вамбози и закончить со всем там? Не кажется ли это безумством?
— Это единственное место, где он остаётся уязвимым. Мы месяц готовились к операции, и систему безопасности устанавливал наш человек.
— Связи между мной и тобой не будет всё это время, Борн.
— Всего несколько часов. Меня перехватит лодка Управления, ты же знаешь.
— Будь осторожен, Джейсон, — вырывается у тебя, потому что совсем уже невозможно сдержаться.
Он наклоняется, заворачивает непослушную прядку за твоё ухо и касается губ.
— Всё будет хорошо, Никки.
…
Ты просишь покинуть своё рабочее место на несколько часов в самый разгар дня. Конклин даже не замечает твоего существования. Он поглощён нецензурным диалогом с начальником оперативного штаба, а ты, сочтя молчание за согласие, выходишь на улицу.
Бледный дневной свет самого обычного декабрьского вторника ударяет в глаза, забирается за шиворот холодный ветер. Ты не чувствуешь, но негнущиеся ноги сами несут тебя к берегу Сены.
Тебя полощет, выворачивает наружу — не слишком эстетичная сцена прощания, если, согласно сказанному в Библии, душа Борна теперь рядом с тобой. Ты можешь думать только об одном — он не видит этого грёбаного утра. И не увидит больше никакого, ни одного другого.
«Выстрел в спину», «за бортом», «Борн», «мёртв». Все эти слова и словосочетания никогда не станут синонимами или определениями. Они слились в один мутный, нескончаемый кошмар.
Ты не ешь и не пьёшь трое суток. Потом тебя тошнит даже от чая.
Зато на четвёртые сутки ты напиваешься в дешёвом кабаке, услышав от Конклина новость: «Мы пока не можем понять как, но Борн уцелел, мисс Парсонс. Его следы обнаружены в Цюрихе. Этот ублюдок провалил операцию, но не вышел на связь. Он ведёт себя странно, заставляя предположить, что слетел с катушек, либо… либо потерял память».
— Но…
На шестой день сердце твоё наполняется ликованием — у Борна действительно амнезия. К этому заключению приходит целая экспертная группа, собранная по такому случаю. Сердце наполняется, но камнем проваливается в желудок. На снимках, полученных ЦРУ с камер слежения, Борн не один.
Брюнетка. Не слишком и миловидная. Неуклюжая скорее. Зовут Мария. Скорее всего, немка, но, возможно, и русская.
Впервые за неделю ты начинаешь дышать ровнее. Мария, значит Мария. Главное — Борн жив. Да, и этот засранец отлично уходит от преследования и виртуозно заметает следы. Никому не удавалось сбить со следа ищеек ЦРУ. В этом смысле Борн — первый.
Ты ничего не пишешь в ежедневнике на следующий день. В Сочельник разрешает отдохнуть даже Конклин. Да, и ты искренне считаешь, что получила к Рождеству отличный подарок — известие о том, что Борн до сих пор жив.
***
На след Борна ЦРУ удаётся напасть лишь через пару недель. Но после того, как он расправляется с очередным наёмником, Конклин хочет возглавить операцию по зачистке лично.
Он привлекает к этому самого верного союзника — тебя. И ты с покорностью мартышки жмёшь на кнопки в импровизированном штабе во Франкфурте. Но если признаться честно, ты ищешь повод… нет, не встретиться, а помочь Борну уйти живым.