– От перемен, конечно.
– Не понимаю, что плохого в переменах?
– Перемены несут разрушение, это нарушение закона, мы прошли долгий путь, прежде чем осознали, каким должен быть мир и теперь наша задача сохранить его.
– А как же приключения, новые открытия, дети, наконец? – Алексей развёл руками.
– У нас не бывает детей, мы бессмертны и все открытия, которые возможны, уже сделаны, – лицо Баргооксы походило на маску, и лишь иногда по нему пробегала эмоциональная искра.
– Бессмертны?! – Алексей совсем иначе взглянул на Баргооксу.
– Да, бессмертны. Нам не нужны дети, ведь мы не умираем и не нуждаемся в замене, – Баргоокса гордо подняла голову и расправила плечи, она смотрелась, как настоящая богиня.
– А как же любовь, брак, дружба?
– Любовь, брак? Я много знаю о вашей цивилизации, ваши отношения построены на чувствах, эмоциях, они вам нужны для выживания, но нам нет нужды выживать. Мы бессмертны.
– Бессмертны, как боги… – невольно прошептал Алексей.
– Когда-то, давно, мы тоже были смертные, как вы, нами тоже правили эмоции, но, когда мы обрели бессмертие, чувства отошли на второй план, а потом и вовсе исчезли. Мы не умираем, нас невозможно убить или покалечить, поэтому мы перестали чувствовать боль, огорчение, печаль. Для нас мир это открытая книга, мы знаем, что было, мы можем просчитать, что будет. Мы стоим на страже порядка и не даём гармонии разрушаться.
– Вы не знаете горя! Но значит, вам не доступно и счастье?
– Оно нам не нужно у нас есть порядок.
– Что такое, этот ваш порядок?
– Порядок это отсутствие перемен.
Они замолчали.
Алексей пытался представить себя на месте Баргооксы, в мире, где всё есть, все потребности удовлетворены, но нет, ни любви, ни радости, ни счастья, всё заменяет порядок.
– Знаешь… – Алексей впервые с сочувствием посмотрел на Баргооксу, – мне кажется, вы все давно умерли, но просто не знаете об этом.
Вместо ответа Баргоокса сделала знак, к ней подлетел глазроон.
Она раскрыла ладонь, шар выпустил мерцающий голубой луч, и на ладони оказался скальпель.
– Смотри, – Баргоокса провела лезвием по руке.
Кожа разошлась, из раны проступила тёмная кровь, однако не успела первая капля достигнуть пола, как края раны затянулись и, буквально, через минуту от ранения не осталось следа.
– Разве мёртвые так могут? – Баргоокса одарила его своим холодным взглядом.
Алексею вспомнились фильмы ужасов: вампиры, оборотни, зомби…
– Может только мёртвые так и могут, – пробормотал он.
Баргоокса поднялась и отвернулась.
Алексей принялся рассматривать её белые волосы, собранные в шишку на макушке.
Тишину нарушил короткий писк.
Баргоокса глянула на киратан.
– Хорошо.
– Что? – Алексей поднялся.
– Общество приняло решение, пока проверяют твои слова, я назначена твоим куратором.
– Вернёшь меня домой?
– Сначала, ты должен помочь мне, – откуда-то из складок одеяния Баргоокса извлекла прибор с хромированными спицами. – Нужно взять кровь.
– Надеюсь не всю? – Алексей сглотнул.
– Не волнуйся, ты даже не почувствуешь. Вытяни руку.
Алексей задержал дыхание, стиснул зубы, и протянул правую руку.
Баргоокса поднесла прибор, тот ожил, хромированные спицы обвились вокруг кисти Алексея, руку окутало голубоватое облако света. По спине пробежали мурашки, в ладони началось покалывание. К запястью прикоснулось что-то горячее и влажное.
Покалывание прошло, спицы вернулись в прежнее положение, голубоватое облако рассеялось.
– Теперь нужно как-то попасть в лабораторию, – куда-то в одежде Баргоокса спрятала прибор.
– А как же я?
– Перемещатель тоже в лаборатории, как твой куратор, я смогу вывести тебя, но надо торопиться. Только бы успеть к модулятору, – Баргоокса подошла к дальней стене и поднесла руку с киратаном. – Идём.
Прямоугольным проходом стена разошлась.
Они вышли в коридор, глазроон полетел за ними.
– А что этот, – Алексей кивнул на летающий шар, – всюду будет за нами летать?
– Конечно, это мой личный глазроон, без него нельзя. Как по твоему Заруун сможет узнать, что тебе нужно?
– Заруун??
– Ах, да, ты же пришелец…
Баргоокса буквально летела по коридору, Алексей еле успевал. Прямые белые коридоры, множество поворотов и совершенно нет дверей, словно лабиринт.
После очередного поворота коридор упёрся в стену.
– Тупик, – Алексей оглянулся.
Баргоокса поднесла киратан, открылся проход, за которым шумела густая зелень и ярко светило солнце.
– Ну, если так, тогда другое дело, – Алексей шагнул за Баргооксой.
Яркое солнце, чистый воздух, сочные запахи трав, Алексей на мгновение остановился. Буквально за секунду он оказался среди пахнущего смолой и озоном леса. Вдыхал полной грудью и не мог надышаться.
Баргоокса, не оборачиваясь, уходила по узкой тропинке прямо под высокими соснами, среди пышных кустов.
Пришлось догонять.
– Это рай! – задыхаясь от быстрой ходьбы, воскликнул Алексей.
– Нашу планету уже тысячи лет никто не загрязняет, всё производится через фундаментальный синтез или на других планетах, – Баргоокса говорила равнодушно, но Алексею показалось, что она гордится.
Из кустов вышел олень, Баргоокса потрепала его за ухом и пошла дальше, Алексей осторожно подошёл к зверю, и дотронулся до рога.
– Не боится?
– На зверей мы тоже давно не охотимся, всё получаем через глазрооны. – Идём быстрей, нельзя терять ни минуты, – белая спина Баргооксы скрылась среди зелени.
Алексею расхотелось спешить – опьяняющий лесными ароматами воздух, доверчивые животные, первобытная тишина – его не покидало ощущение рая. Словно вернулся в детство. Нужно признать эти люди похожие на ангелов и такие же бессмертные построили настоящий рай!
«Зачем уходить? Кому он там нужен?»
Перед глазами проплыло строгое усатое лицо Бобра, за ним мелькнула Алёнка…
– Куда спешить?!
Баргоокса уже скрылась среди кустов, но вернулась.
– Ты что, не понимаешь? Я совершила преступление, твоё нахождение здесь, это уже преступление. Ты сам преступление. Очень скоро всё выяснится и, если мы немедленно не попадём в лабораторию, всё будет кончено, а ты, между прочим, уже никогда не вернёшься назад.
– А я не хочу возвращаться! – Алексей глубоко вдохнул. – Здесь так хорошо… спокойно… всю жизнь я старался с кем-то считаться, кому-то угодить, оглядывался на других, а в итоге, оказалось, что меня никто не любит, никто не ценит и вообще… я никому не нужен.
– Ты мне нужен!
– Лишь для того, чтобы взять кровь, кстати, ты её уже получила, можешь идти, а я остаюсь.
Баргоокса огляделась по сторонам, глазроон зажужжал, внутри него вспыхнула красная искра.
– Идём, нет времени спорить.
– Никуда я не пойду, пусть будет, что будет, – Алексей сел на тропинку. – Мне и здесь хорошо.
– Тогда ты умрёшь.
– Ну, и пусть, зато я умру в раю.
Глазроон совершил странный пируэт, внутренность шара покраснела, и наружу вырвались мерцающие красные лучи.
Мерцание лучей соткало из воздуха две серые фигуры в шлемах, вместо одежды их тела обтягивал серый костюм, отдалённо напоминающий чешую ящериц, у каждого в руке длинная палка с сияющим набалдашником.
Алексей подскочил, но нагнулся поправить штанину, в этот момент из палки серого пришельца ударил белый луч.
Луч пронзил воздух там, где только что была голова Алексея, и попал в глазроон, шар разлетелся тысячью искрящихся капель.
– Хотя, с другой стороны, я ещё не всё повидал, – Алексей схватил Баргооксу за рукав.
– Бежим!!
– Поздно, всё кончено, – Баргоокса опустила руки.
– Ни чё не поздно, – Алексей сильней дёрнул Баргооксу, и они побежали.
Позади, хрустнули ветки, фигуры в шлемах преследовали их, но, кажется, двигались медленно.