Скорпиус осторожно подвинул руку, надеясь, что она не заметит, и дотронулся до локтя Альбуса. Тот перевернулся и тоже сел, потирая глаза кулаком.
— Что… — и осёкся, увидев ночную гостью. Хелен продолжала стоять без движения, неотрывно смотря в их сторону. — Почему она на нас пялится? — осторожно прошептал Альбус и со смущением добавил: — Ну, кроме… очевидного.
Скорпиус запоздало сообразил, что они вольготно развалились на траве, и их поза красноречиво свидетельствовала, что они не просто решили вздремнуть, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Но он не думал, что у Хелен это вызовет интерес — ведь она уже тогда, когда ушла от них, подозревала, что между ними что-то происходит.
— Пялится? — повторил Скорпиус; она и правда выглядела так, словно таращилась на них, вот только глаза… Глаза были мутными и ничего не выражали, как будто перед ними стояла не живая Хелен, а сделанная по её подобию кукла. В голове пронеслась мгновенная догадка, и он покачал головой: — Она не пялится.
На миг у Скорпиуса даже возникла мысль (“Вдруг это мираж?), и он попытался подняться на ноги, но Хелен с безумным видом шагнула вперёд и выбросила руку, останавливая его. По спине пробежал холодок. Она явно была не в порядке — и не в себе, — и действовать нужно было осторожно. Проблема заключалась лишь в том, что Скорпиус и понятия не имел, что нужно делать.
— Хелен… — начал он, так и не придумав ничего, но она замотала головой:
— Не… Не обращайся ко мне, — пробормотала невнятно.
Альбус испуганно потеребил Скорпиуса за рукав:
— Что с ней?
Хелен отреагировала на его голос, поворачивая голову и вдруг оскаливаясь. Казалось, его вопрос только раззадорил её. Скорпиусу стало не на шутку страшно: буквально только что бросив их, Хелен явно подхватила какое-то проклятие или угодила в одну из ловушек Игр, она вела себя как сумасшедшая и, совершенно очевидно, не отдавала себе отчёта в своих поступках. Кто знает, на что она теперь способна? Она поссорилась с ними и ушла, а теперь вернулась в таком состоянии… Скорпиус был готов поспорить почти на что угодно: она явилась не просить помощи.
— Хелен, — попытался он ещё раз, но та неожиданно бросилась вперёд и налетела в одно мгновение, принимаясь пинать его ногами, потом упала на колени и замолотила руками. А когда он кое-как вырвался и отскочил, свалилась на землю и задёргалась как в припадке.
Альбус поднялся на ноги и попятился.
— Она на что-то напоролась, на какое-то проклятье, нам надо убираться отсюда.
— И поскорее, — согласился Скорпиус и уже отступил, как Альбус вдруг добавил:
— А она пусть так и лежит?
Скорпиус повёл плечом.
— Если она умрёт… это не моя проблема, — выдавил он, поражаясь тому, что говорит. — Нечего было от нас уходить. Сейчас меня волнуешь только ты. — Он протянул руку, и Альбус, залившись краской, направился к нему, подальше обходя Хелен, но вдруг остановился:
— Твой меч, Скорп.
Меч?.. Скорпиус и забыл, что у него было оружие — вчера было как-то не до того, а сейчас он просто хотел убраться отсюда поскорее, но точно не стоило оставлять меч тут.
Как назло, тот лежал прямо за Хелен, которая как раз в этот момент перестала судорожно вздрагивать и снова уставилась на них мутными глазами. Приближаться к ней… не очень хотелось.
Альбус кашлянул, явно почувствовав это нежелание, переступил с ноги на ногу и осторожно, на цыпочках, двинулся вперёд.
Он наклонялся медленно-медленно, как будто ещё не совсем проснулся и действовал на автомате. И Скорпиус, такой же разомлевший и ненамного более бодрый, просто не успел среагировать: неожиданно воздух с тихим свистом разрезала блестящая полоска, вибрируя и шатаясь в бледной, но крепкой, совсем неженственной руке. Скорпиус поморщился от исказившихся и бросившихся в глаза солнечных лучей и моргнул…
А когда открыл глаза — клинок почти полностью скрылся в боку Альбуса.
Нет.
Что-то с грохотом разбилось, замораживая воздух и сбивая дыхание.
Нет, нет, нет-нет-нет…
Нет!
Скорпиус сделал один крошечный шаг вперёд. И ещё один, и ещё.
Хелен резко выдернула меч из раны, стремительно набухающей кровью. Альбус, наполовину повернув голову к Скорпиусу, расширил глаза, глядя как-то удивлённо и словно неверяще, и стал оседать на землю.
Ещё шаг.
Лихорадочно дыша, Хелен уронила меч — лёгкий призвук отдался в ушах громом. Потом попыталась схватить рукоять и поднять, но бессильно опустила ладонь на клинок и затряслась не то в рыданиях, не то в припадке.
А Альбус — Альбус всё падал.
Потерянно наблюдая за этим сюрреалистическим зрелищем, Скорпиус, мало что соображая, подскочил к Альбусу и подхватил его, не давая упасть на твёрдый камень, и весь остальной мир тоже обрушился на землю.
Альбус сглотнул, опустил глаза на окровавленный бок, посмотрел на него.
Скорпиус открыл рот, не зная, что сказать.
— Мы так не договаривались… — отчаянно прошептал он, всё ещё не веря. Это же не может быть правдой, да? Вот же он, Альбус — только что был в порядке! Не может же он в одну секунду… Не может!
Альбусу на его слова даже хватило сил рассмеяться.
— Со мной вечно всё не так, как ожидаешь, — едва выговорил он и облизал губы. — Извини, что подвёл. — Он со свистом втянул в себя воздух, и Скорпиус стиснул челюсти.
Нет. Не так. Так нельзя. Может, это только сон? Это сон. Это просто бред.
Самый худший из кошмаров, что только может быть.
Он… Альбус не…
Нет.
Ему всё это снится, это бред, галлюцинации, Хелен не могла так поступить, только не с Альбусом, она же знает, что Скорпиус…
Он прижал руки ко рту, пытаясь зажать крик, ощутил влагу на щеке и с силой надавил ногтём на кожу, пытаясь остановить вращение Земли, пытаясь почувствовать хоть что-то, кроме всепоглощающей панической истерики.
— Скорпиус, — Альбус попытался поднять руку, как будто хотел похлопать того по плечу, но не смог. — Спасибо.
Рука упала. И замерла.
К горлу подкатил очередной крик, и Скорпиус прикусил собственную ладонь, уронил голову, пряча лицо на груди у Альбуса и рвано выдыхая в его куртку.
Так не должно было быть. Всё пошло не так! Альбус же не всерьёз? Это…
Спины что-то коснулось. Что-то острое. Скорпиус от удивления замер, сквозь стук сердца прислушиваясь к окружающему миру, который на мгновение пропал под натиском эмоций.
Как же быстро всё снова становится реальным, когда чувствуешь кожей остриё меча…
— В добрый путь, Малфой, — странным голосом произнесла Хелен.
А потом появилась боль — словно вскипела, горячая и липкая, окончательно затмевающая рассудок.
Все ещё полулёжа на Альбусе и ничего не видя, Скорпиус зажмурился, пытаясь вдохнуть, втолкнуть в лёгкие хоть немного воздуха. Его мутило, сознание плыло, не давая ни на чём сфокусироваться. По спине расползался холод, и Скорпиус неосознанно прижался к Альбусу… к телу Альбуса — от него всё ещё шло тепло. Вцепился посильнее непослушными пальцами.
Во рту стало горячо и солёно, а позади всё ещё свистел ледяной ветер, свергая всё на своём пути. Нужно было тепло, да. В детстве Скорпиус часто мёрз, и мама на ночь укутывала его самым толстым одеялом, а отец ругал домовиков, если зимой они оставляли окна открытыми. Это ведь не приснилось ему, это всё было?
Когда-то было… когда-то будет… Какая разница? Время… не существовало никакого времени, он был там и здесь, он был возле Ала и где-то в другом месте… Он же только что… Они скоро увидятся, да? Он понравится маме, наверное. И она будет гордиться тем, что её сын…
Что он…
Тело заполняло странное умиротворение. Он погладил Альбуса по руке и улыбнулся — спокойно и отрешённо. Они такие молодые, навсегда останутся молодыми… Они… бессмертные.
Я хотел изменить этот мир к лучшему.
Скорпиус сделал глубокий вдох и распахнул глаза.