И все-таки… Альбус ловил себя на мысли, что уже не так настороженно относится к Скорпиусу, не так напряжен в его присутствии. Доверяет? Нет, конечно. Но… будто сочувствует. Скорпиус словно перестал восприниматься как враг, превратившись, скорее, в товарища по несчастью, почти как Юджи. И иногда проскакивали совсем уж дурацкие мысли и сожаления, что они вынуждены участвовать во всем этом кошмаре и выступать друг против друга.
“Вот если бы все сложилось по-другому… — часто зудела в голове назойливая мысль. — Если бы только не существовало этих Голодных Игр!”
Но Голодные Игры существовали, и с данным фактом никто ничего не мог поделать. Альбусу оставалось лишь бессильно сжимать кулаки, в очередной раз вспоминая, что скоро, уже совсем скоро…
Мир вокруг был ужасен.
*
— На сегодня все… — прозвучали ставшие уже привычными слова, и Поттер устало опустился на скамейку, вытирая футболкой пот со лба. Предпоследняя тренировка. Еще один день, и все. Сердце испуганно екнуло, зачастило под ребрами. Альбус прикрыл глаза, откидываясь затылком на стену.
— Эш, ты идешь? — раздался знакомый, слегка запыхавшийся голос совсем рядом, и Поттер медленно кивнул.
— Да, — отозвался, не размыкая век. — Сейчас, погоди.
— Тебе что, плохо? — голос приблизился, и скамейка шевельнулась под весом еще одного тела. Лба коснулись горячие пальцы. Альбус вздрогнул, открывая глаза. Скорпиус склонился над ним, сверля внимательным взглядом, от которого Альбусу стало не по себе.
— Все нормально, — бросил он дежурную фразу и криво усмехнулся: он повторяет ее здесь так часто, будто эта какая-то мантра. — А что?
— Нет, ничего, — пожал плечами тот. Помолчал и спросил, отчего-то опуская глаза. — Ты сейчас в душ?
Поттер глянул удивленно — это было что-то новенькое.
— Конечно, — ответил он и неохотно поднялся с места. Скорпиус встал вслед за ним.
— А в какой, в тот, что на четвертом, для трибутов? — задал он еще более странный (и дурацкий!) вопрос. Альбус озадаченно мигнул, не понимая, к чему тот клонит.
— В какой же еще? — вопросом на вопрос ответил он, настороженно смотря на Скорпиуса. — Почему ты спросил?
— Хм, — тот слегка смешался и поглядел куда-то в сторону. Придвинулся к Альбусу вплотную. — Есть предложение, — понизив голос до предела, необычным тоном произнес он, — пойти на пятый этаж. Там есть еще одна ванная, особая — раньше в ней мылись старосты этой бывшей школы.
— За… зачем? — обалдело спросил Альбус, от растерянности тоже шепотом.
Не отвечая, Скорпиус взял его за руку и потянул из тренировочного зала. Притормозил на выходе, повернул лицо в полупрофиль.
— Мне просто нужно тебе кое-что сказать, — одними губами проговорил он. — Наедине, — и посмотрел многозначительно.
Не став больше ничего спрашивать, Поттер только кивнул (хотя и несколько потерянно) и послушно ускорил шаги, поспешив вслед за Малфоем в загадочную “особую ванную”. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но и испытывал любопытство: наконец-то Малфой раскроет карты, и, может быть, станет понятно, зачем он все это время так носился с ним, Альбусом, и что ему нужно?
Добравшись до места без приключений, они, все время озираясь, миновали статую какого-то длинноволосого усатого мужчины (довольно неприятного на вид), и Скорпиус пошел влево, считая двери. Толкнул четвертую. Та открылась с неприятным скрипом, и Малфой недоверчиво приподнял брови, будто сам удивляясь этому событию, быстро схватил Альбуса за руку и рванул в темный проем, захлопывая за собой дверь. Прижался к ней спиной, учащенно дыша и все не отпуская Альбуса, который навалился на него сверху, не удержав равновесие от неожиданного рывка.
— Ты чего? — враз охрипнув, спросил Поттер через целую минуту громкого сопения, ощущая сквозь слои своей и Скорпиусовой тренировочных курток, как часто колотится чужое сердце и как вторит ему его собственное.
Малфой будто очнулся, выпустил Альбусову руку и натянуто улыбнулся.
— Извини. — Отойдя вглубь комнаты, он хлопнул в ладони, и повсюду вдруг вспыхнул свет множества свечей в канделябрах, освещая роскошную, хотя и несколько запущенную комнату из белого мрамора.
Посередине находился бассейн, по краям которого красовалось множество золотых кранов с драгоценными камнями разных цветов, а в углу примостился трамплин для ныряния. Длинные белые шторы на окнах и картина какой-то русалки на стене довершали интерьер. Альбус даже слегка задержал дыхание, осматривая все это великолепие, крайне непривычное для его глаз. Скорпиус тоже стоял молча, словно о чем-то задумавшись.
— До последнего не верил, что удастся пробраться сюда, — медленно произнес он. — Я слышал об этой ванной когда-то в детстве. Рассказ так сильно запал в память, что я до сих пор помню все. Правда, раньше, чтобы попасть сюда, требовался пароль, а его у меня не было. Но я все же рискнул, и не зря, — он улыбнулся как-то иначе, не так, как изредка улыбался все это время. Расслабленно. Будто ощутил себя наконец-то в безопасности.
— Но зачем мы здесь? — недоумевающе спросил Альбус, кое-как заставляя себя отвлечься от созерцания чудес и красот этой необычной ванной.
— Зачем? — переспросил Скорпиус таким тоном, словно и сам хотел бы знать. Мотнул головой, сбрасывая оцепенение, и уселся на лавку. — У меня к тебе разговор.
— Это я уже понял, — отозвался Альбус. Переступил с ноги на ногу и, подумав, опустился рядом. Рядом, но на некотором расстоянии. Скорпиус кинул на него быстрый взгляд, но лишь молча усмехнулся.
— Это, в общем-то, больше предложение, — сказал он, придвигаясь ближе и в который раз уже нарушая границы личного пространства Альбуса, привнося ему тем самым дискомфорт, хотя уже и не такой существенный, как поначалу. Альбус машинально дернулся, намереваясь привычно отпрянуть, но передумал и заставил себя остаться на месте.
— Что за предложение? — поторопил он, потому что Скорпиус все продолжал задумчиво молчать, не торопясь переходить к делу.
Тот вздрогнул, будто очнувшись.
— Извини, — пробормотал невнятно. — Никак не могу сосредоточиться, — он нахмурился, уставившись куда-то вбок, на картину русалки. Та неожиданно ожила и вильнула хвостом, отворачиваясь от странных визитеров. Малфой, не обратив внимания, беззвучно пошевелил губами и перевел взгляд на Альбуса. — Ты только не подумай ничего такого, — начал он, и лицо его приняло непроницаемое выражение. — Мы здесь уже две недели, и я… наблюдал за тобой все это время.
— Я заметил, — обронил Альбус, и Скорпиус улыбнулся.
— Ну, да. Я, в общем-то, не особо и таился, — он пожал плечами. — Я хочу предложить тебе помощь и союзничество на Игре, — озвучил он, наконец, свое загадочное “предложение”. Альбус, до этого слушавший довольно рассеянно, как обычно пребывая в напряженной задумчивости, от этих слов удивленно вскинул голову и моргнул, пытаясь понять, не ослышался ли он.
— Помощь? — повторил он за Скорпиусом. — Союзничество?.. Но… почему? Какая от этого выгода тебе?
Малфой, казалось, впервые по-настоящему растерялся: едва заметно дернулся и почему-то покраснел. Закусил губу, отводя взгляд и снова вперив его в спасительную картину. Русалка повернулась, подмигивая и приветственно взмахнув рукой. Скорпиус опустил глаза в пол.
— Послезавтра начнется Игра, — произнес он, казалось, совсем не по теме. — И я хочу постараться не погибнуть хотя бы в первый же день. И… помочь продержаться тебе. Все же, вместе лучше, чем поодиночке. Ну, не поодиночке. С девчонками.
— А потом? — Альбус криво усмехнулся. — Потом все равно кому-то придется умереть. Победитель только один.
— Возможно, — с нажимом заметил Скорпиус, — умрут вообще все. И мы в том числе. Я всего лишь хочу сражаться не против тебя, а с тобой.
— …Почему? — после долгой паузы спросил, наконец, Альбус. — Почему не с Сэмом из Первого — он гораздо лучше меня подготовлен? Или не с Тони с Седьмого — здоровяк и приличный стрелок. Почему я?
— Потому что, — без заминки ответил Малфой. — Я не разделяю взглядов на жизнь ни с Сэмом, ни с Тони. А вот ты… — он запнулся. — Я понял это после того ужина — когда произошел спор, помнишь? Тогда-то я и начал приглядываться к тебе. Ты — почти как я, Эштон. Я знаю, ты мне не доверяешь — и это, наверное, правильно. Но разве не лучше хотя бы сначала объединиться и подстраховать друг друга?