– Я счастлив видеть, что ты, Фелисиано, живым и здоровым вернулся из боя.
Твой брат обнял меня, я ощутил невесомое прикосновение его РУК.
– Ты устал, Фелисиано.
– Я иду из Хунинской пампы. Я отправился в путь вчера, дон Раймундо.
– Неужто за одну ночь ты прошел сорок лиг [9], Фелисиано?
– Больше.
Я знаю твоего брата с рождения. И никогда не слышал, чтоб он солгал. Скажи мне другой такие слова: «Я прошел сорок лиг за одну ночь», я б засмеялся.
– Вот почему одежда твоя в лохмотьях.
– Кустарник на тропе цепкий, дон Раймундо. Вы могли бы дать мне поесть?
Домитила, моя жена, оставила мне кастрюлю с жареной кукурузой.
– Ешь, Фелисиано.
Он набросился на кукурузу.
– Мы победили, дон Раймундо, – пробормотал он.
Он ел жадно. Глаза его сверкали.
– Мы победили испанцев! Вербовщики генерала Миллера в прошлом августе взяли меня силой. Не беда! Я молод, силен, и в жилах моих течет кровь храброго народа. Так я думаю. Тяжко служить в армии поневоле, но как легко, дон Раймундо, когда понимаешь, за что воюешь. Я теперь уже сержант!..
Он говорил, а сам все ел кукурузу.
– В боях я понял, Эррера, что наша борьба справедливая. И я, такой тихий, стал храбрым бойцом. Три месяца провел я в передовом отряде Боливара в погоне за армией испанца Кантерака. Вчера мы наконец нагнали их в долине Борбон. Мы их разбили, дон Раймундо. Конец испанскому владычеству! Мы свободны, мы будем жить на свободной земле, дон Раймундо! Посмотри на мое копье. Остро наточил я его, и горько заплачут испанские матери.
Тут я заметил, что на шее у него дыра и из нее вываливается кукуруза. По этому признаку всегда мертвеца узнаешь. Тогда я понял, что твой брат мертв.
– Ты пришел попрощаться, Фелисиано?
– Я пришел сказать тебе, дон Раймундо, что генерал Ла Map приближается к долине Чаупиуаранга.
– Что ему надо?
– Он снова хочет набрать отряд.
– А где тот отряд, что мы послали к Боливару?
– Война, дон Раймундо, это война. На то мы и мужчины.
– А мой сын Эмилиано?
– Во прах обратился. Ветры долины Борбон разнесут славу о его подвигах.
– А мой сын Эудосио?
– Зачем спрашивать? Сам знаешь: ни один из жителей Янакочи не вернется назад.
– Тогда зачем же давать еще отряд генералу Ла Map?
– Генерал Ла Map выйдет на площадь Янакочи и скажет, что возвратит нам землю. С 1705 года мы боремся за нее. Жители долины Чаупиуаранга послали отряд бороться за то, чтоб нам отдали землю. Я ушел с этим отрядом.
– А мой сын Селестино?
– Не трать слов даром, бестолковый! Генерал Ла Map скачет сюда. Ему нужны триста юношей. Дайте ему их. И тогда правительство Перу отдаст нам во владение землю. Кто самый лучший всадник в долине?
– Матео Минайя.
– Пусть командует отрядом долины Чаупиуаранга. На поле битвы при Аякучо они покроют себя славой. Не зря отдадут они свои жизни. Они погибнут, чтобы вернуть нам землю.
Но землю нам так и не дали, – с горечью думает Раймундо Эррера, Светает. Сочится в окна водянистый рассвет.
Глава девятнадцатая,
которую хитрые летописцы обычно пропускают
Хотел бы я быть верблюдом. Инженер говорит, что у верблюда в животе запас воды, вот он и шагает сто дней по пустыне – и хоть бы Что. Инженер-то, он знает. А хорошо бы запастись едой месяца эдак на три. Но, на свою беду, я перуанец, а не верблюд. В лучшем случае достается мне козленок со всем тем, что к нему положено: картошечка, умитас,[10] уакатай,[11] сыр, да еще пиво. Инженеру его дают даром, сколько угодно. Вот уж вкусно, так вкусно! Инженер мне обещал: «Тупайячи, когда мы осуществим наше Великое Дело, я тебя назначу Младшим Сборщиком центральных районов». – «С меня довольно одного Серро-де-Паско, хозяин». – «В этих местах богачей хватает. Полно всяких Проаньо, Фернандини. Потряси-ка их хорошенько, Тупайячи». А я думаю вот так: получу назначение, сниму дом на сто комнат и все их битком набью всякими вкусностями. В одной комнате – маисовая каша, в другой – картошечка самого лучшего сорта, лиловенькая, в третьей – пироги с мясом, в четвертой – баранья похлебка. Только нам, богачам, доступны такие чудеса… Иду, иду, господин Инженер. Багаж уложен, почтеннейший господин Инженер. И правда: тахеометр, компасы, рулетки, треноги, фляжки, подлинные тетради для записи фальшивых данных, фальшивые тетради для записи подлинных данных – все готово к путешествию.
10
Кушанье из маиса, протертого со специями, завернутое в лист кукурузы и зажаренное или сваренное.