– Он сам предложил. Как только вошел, сразу достал пистолет, сел и стал объяснять, что и как. Во-первых, я должен был тут же позвонить секретарше: важное дело, буду очень занят, пусть никого не впускает. Во-вторых, я ведь тоже не сразу согласился. Мол, у меня просто нет таких денег. Потом, когда понял, что дело серьезное… А понял – стали сообща выяснять, как я могу передать ему двадцать тысяч. Он спросил: «У вашей жены деньги на книжке есть?» Раз есть, значит, я должен сказать, что он – мой племянник. Ну и… всю остальную сказку.
– Вы не заметили, какой системы у него был пистолет?
– Насколько я понял, наш пистолет. Армейский. Системы Макарова.
– А внешность этого «племянника»?
– Высокий. Да, высокий и крепкого сложения. Черные волосы, черные усы. Лицо… такое, как бы сказать, неприятное. Нос небольшой, курносый. Глаза светлые. Говорил он с легким акцентом. Думаю, кавказец. А вот кто точно… Грузин, армянин, азербайджанец… Не знаю.
Подписав протокол допроса, Гарибов ушел.
Иванов набрал его домашний номер. Трубку сняла хозяйка.
– Алло? Слушаю вас.
– Здравствуйте, Светлана Николаевна. Это Иванов, из милиции. Помните?
– Д-да. Конечно.
– Светлана Николаевна, нам надо встретиться. Есть серьезный разговор. Как у вас со временем завтра? Скажем, в первой половине дня… В час дня? Пропуск будет выписан. Адрес вы знаете. Жду. Всего доброго, Светлана Николаевна.
Сообщив о заявлении Гарибова дежурному на Петровку, 38 и договорившись о направлении опергруппы на квартиру Гарибовых, набрал номер отдела. Сказал снявшему трубку Линяеву:
– Сергей, ты или Хорин свяжитесь с Петровкой. Заявление Гарибова есть, я им уже сообщил. Выезжайте с ними на квартиру Гарибовых.
– Понял, Борис Эрнестович.
Разглядывая в окно мокрую мостовую, подумал: «По сути, о «кавказце» мы по-прежнему ничего не знаем».
Алексей Павлович
До вечера пришлось заниматься текущими делами. Вся опергруппа была в сборе. Хорин упорно звонил по всем мыслимым и немыслимым окраинам, выясняя, не видели ли там Кудюма. Линяев сообщил: следы пальцев, взятые в квартире Гарибовых, отправлены в лабораторию.
Иванов уже собирался уходить, когда раздался звонок. Он снял трубку:
– Иванов вас слушает.
Он явственно слышал чье-то придыхание. Наконец мужской голос спросил:
– Простите, Борис Эрнестович?
Голос довольно мягкий. Но вопрос прозвучал твердо, без колебаний.
– Борис Эрнестович. Извините, кто это говорит?
– Я звоню вам по поводу Гарибова.
– По поводу Гарибова?
– Да. Вернее, обстоятельств, связанных с Гарибовым. Вы ведь в курсе.
– Сначала скажите, кто вы? Я ведь должен знать, с кем говорю?
– Вы это узнаете. Но я хотел бы сказать вам об этом лично.
Человеку, который с ним говорит, наверняка за сорок. Судя по голосу, занимает в жизни не последнее место.
– Вы хотите со мной встретиться?
– Да. Но только на нейтральной почве.
– Как понять «на нейтральной почве»?
– Где-нибудь в городе. Это возможно?
Может быть, это кто-то, связанный с «кавказцем»? Вряд ли. «Кавказец» не из тех, кто сам полезет в петлю. Скорее, звонивший как-то связан с Гарибовыми. Иначе откуда этот человек узнал его телефон?
– Возможно. И когда вы хотите встретиться?
– Чем скорее, тем лучше. Сейчас вы можете? Скажем, минут через сорок. Вас это устраивает?
– Вполне. Где мы встретимся?
– В кафе. – Голос назвал кафе в центре, в котором собиралась главным образом молодежь. – Но вы должны обещать, что придете один.
Иванов не любил давать обещаний. Но в любом случае в кафе он отправился бы один. Поэтому сказал:
– Хорошо. Я приду один.
– Спасибо. Буду ждать вас в кафе. На первом этаже, столик в дальнем углу. Там может быть очередь, на всякий случай я предупрежу швейцара. Скажете ему… Скажете, что вы к Алексею Павловичу. На мне будет серый костюм, очки. А как я узнаю вас?
– Я подойду и представлюсь.
– Значит, через сорок минут. До встречи.
– До встречи.
Положив трубку, Иванов посмотрел на часы. Без пятнадцати шесть. По манере говорить – голос культурного человека. Как минимум с высшим образованием. Интересно… В кафе он должен быть в двадцать пять седьмого. Время еще есть. На встречу он пойдет один. Но подстраховка нужна.
Он нажал кнопку и вызвал Хорина и Линяева. Через минуту они сидели у него в кабинете.
– Только что мне позвонил какой-то человек. Сказал, что хочет поговорить по поводу Гарибова. Назвался Алексеем Павловичем.
Линяев промолчал. Хорин скорее из вежливости отозвался:
– Интересно…