Валентина перебрала в уме всех знакомых – бывших одноклассников, учителей, соседей, сотрудников, приятельниц матери. И остановилась на Ларисе – менеджере кафе, где работала, пока жила на "Электрозаводской". Лариса была улыбчивой, спокойной, доброжелательной и ко всему прочему отличалась ненавязчивостью. Еще когда Валентина пришла устраиваться на работу, эта милая женщина осторожно поинтересовалась:
– Вы уверены, что хотите работать именно уборщицей? Мы были бы рады видеть такую молодую симпатичную девушку среди наших официантов.
Валя молча помотала головой, со страхом ожидая, что ее начнут уговаривать, расспрашивать, поучать. Но Лариса только посмотрела на нее сочувственно-понимающе и сказала:
– Дайте мне знать, если передумаете.
И больше к этому вопросу не возвращалась. Зато она всегда приветливо здоровалась с Валентиной, составила ей удобный график работы, когда мать заболела, помогла оформить справку для банка и устроиться на работу на новом месте, порекомендовав девушку своему приятелю из администрации трактира.
Валя понимала, что степень ее знакомства с Ларисой не настолько велика, чтобы обременять бывшую начальницу своими новыми проблемами, но больше ей не к кому было обратиться. Остальные знакомые совершенно не годились в помощники в таком деликатном деле.
Собравшись с духом, она взяла из специального шкафчика-сейфа ключи от бухгалтерии (бухгалтер давно ушла домой) и отправилась звонить.
– Шеф, у нас проблемы. Час назад девица позвонила и сказала, что не приедет. Она не смогла найти документы на участок.
– Что?! – Мыльник, мысленно подбиравший мебель для своего нового кабинета, не сразу сообразил, о чем толкует этот идиот Шурик, и не на шутку перепугался. Потеря документов – это катастрофа. Одним из самых веских аргументов в споре Мыльника с боссом были сроки. Мыльник гарантировал, что уложится в неделю, в крайнем случае в десять дней. У босса с его старыми добрыми методами на все про все ушел бы месяц. А за месяц информация о строительстве федерального шоссе, переносе свалки и устройстве на ее месте парковой зоны могла дойти до конкурентов, а то и просочиться в прессу. Другими словами, оперативность решала все, потому Мыльник и получил начальское "добро". Но если дура поломойка потеряла документы, то на их восстановление уйдет… – Постой, как это не смогла найти? Ты же говорил, что видел их у нее в комоде!
– Видел. А теперь не вижу.
– Ты что, у нее? А она где?
– На работе.
– Ты уверен?
– Да. Я на всякий случай оставил человека за ней понаблюдать.
– На какой такой случай?! Ты же вчера уверял, будто она купилась с потрохами!
– Ну, уверял. Я и сейчас так думаю. Только ведь у баб мозги по-дурацки устроены, никогда наперед не знаешь, какой фортель они в следующую минуту выкинут.
Мыльник заскрежетал зубами от злости, но терять время на пререкания с недоумком не стал. Нужно было срочно решать, как исправить дело, которое наверняка испортил этот самый недоумок.
– Ты все осмотрел?
– Разумеется! В квартире этих бумажек нет, можете не сомневаться.
Так. Если позавчера документы были на месте, а после разговора с Шуриком исчезли, значит, девка ему не поверила. Нет, ну каким же надо быть кретином, чтобы не суметь провести сортирную поломойку! Ладно, с Шуриком разберемся потом, сейчас необходимо приструнить девку. Она решила с ним в игрушки поиграть? Ну так он устроит ей игрушки!
– Ты помнишь план, который мы обсуждали вчера утром?
– Это после того, как она не вызвала ментов? Помню.
– Очень хорошо. Подключи еще пару ребят, проинструктируй их, и вечером приступайте. Только не перестарайтесь! Девка нужна мне живой и дееспособной.
Валентина сбежала со ступенек трактира и повернула налево. Первый отрезок пути к дому ее почти не пугал: на шоссе даже ночью оживленное движение, да и метро пока работало, исправно исторгая из чрева города группки припозднившихся пассажиров. Настоящий страх поджидал двумя кварталами дальше – на узкой, скудно освещенной улочке, ведущей мимо пустой школы и детского сада к веренице домов-башен, отделенных друг от друга черными джунглями кустов и гаражей. После башен нужно было свернуть в аллею, высаженную вдоль длинного пруда, но в аллее стояли скамьи, на которых допоздна тусовалась молодежь, там идти было не так страшно. Потом начинались непредсказуемые дворы домов, заселенных в основном гегемонами. В этих дворах можно столкнуться с чем угодно: с полным безлюдием, с одинокими подвыпившими приставалами, с бесчувственными телами, с шумной гулянкой или пьяной дракой.
Но ни до дворов, ни до аллеи Валентина не добралась. Когда она проходила мимо школы, из кустов у забора, оставшихся за ее спиной, выскочили две темные фигуры. В следующую секунду рот девушки зажала рука в черной перчатке. Мужской голос тихо предложил ей двигаться к стоящей впереди машине, болезненный тычок в позвоночник убедительно подтвердил приглашение. Но Валя, вместо того, чтобы подчиниться, неожиданно обмякла в руках похитителя. Мужик энергично выругался, но вынужден был подхватить оседающее тело.