Так привыкла вся страна, кумачом была красна, в незабвенны времена, старцы правили тогда.
Часть четвёртая.
Он опричник, царь с усами.
37
А до них там двое были, кровь народную попили.
Тот, что лыс так он опричник, царь с усами по привычке.
Царь, да помер, помогли, сына в клетку упекли.
Лысый лысого, да к стенке, да опричника известно.
Двум ведь лысым вместе тесно, генералы, все из местных.
Послабленье повсеместно, самодур он всем известно.
За границу часто ездил, да бровастый подкузьмил.
Власть из рук перехватил.
А народ вином он тешил, помер, тоже не безгрешен.
Старцы скопом, да за ним, все на кладбище они.
38
Следом лысенький мужик, водку сразу запретил.
Перестройки кран открыл, да стране кирдык приплыл.
И его он тоже смыл, я там тоже рядом был.
Нет, на митинг не ходил.
На работу я как прежде, а на митинги невежды.
Всех дурили, как и прежде, жили, да одной надеждой.
Развалили безнадёжно, три барбоса, разве можно.
Превратились в кровососов или есть ещё вопросы.
Да всё сделали без спроса, власть прибрали недоноски.
39
Лысый вновь остался с носом, нет, не нужен эскимосам.
Да с Урала недопёсок, водки всем и сразу вдоволь.
Олигархов нам по новой, как бы вроде баре снова.
Нас в холопья записали, снова быдлом обозвали.
Нет землицы нам не дали, среди дня всех обобрали.
Да на улице в подвале, очень часто и в канаве.
А детишки на вокзале, как чертишки, иль не знали.
А чумазые от гари.
40
Вот такие чудеса, перестройка принесла.
Нет не кум и не кума и не Гоголь сатана.
Просто пьяная страна, Гоголь пальцем указал.
Или я чего соврал, нынче там вселенский бал, я в стороночке стоял.
Вы опять все на меня, ну, а я, что я.
И не пил я там вина и вина там не моя.
Ведь правитель там не я.
Знать маразмы в голове и склероз по всей стране.
Царь без дела в стороне, он ведь тоже не в уме.
Слушал всё, что врал тебе и поддакивал всё мне.
41
На прощанье молвил мне, что дадут мне по балде.
Кабы знать, когда и где, не упасть при этом мне, хоть соломка при себе.
Да успеть сказать тебе, о житье в родной стране.
Я бы может, что и смог, если б Гоголь мне подмог, Ведь для дела нужен срок, срок же Гоголя истёк, он с Вакулою утёк.
Да и Пушкин не помог, он ведь дверь, да на замок.
А Крылов опять в сторонке и на дереве ворона.
Я под деревом, да с ним, нет, не пьяны и не в дым.
Сыра мы опять хотим.
Та чернявая зараза, сыр опять во рту держала.
Лапой кукиш показала и головкой покачала.
Лапой сыр опять прижала, словом дурни нас назвала.
42
И продолжила нахально, Мойдодыром, что из спальни.
И Чуковский не опальный.
Говорю не на иврите, слову русскому внемлите.
Гроб сначала уберите, да в стране хоть приберите.
Иль вам дурни невдомёк, что стране не нужен гроб.
Гробу место на кладбище и не надо тратить тыщи.
Бог простит, а не освищет, ведь вы оба нынче нищи.
Вижу голые зады, да пустые животы.
И не все в стране пьяны, гроб на кладбище неси.
Пред народом не юли.
Ну, а тем, кто не согласен, нет, не надо по мордасям.
Нам не надо старых басен, мы им морды не расквасим.
Так чернявая сказала, сыр не дам я на халяву
и обидно за державу.
43
А ещё дружок сердешный, нынче в мире очень тесно.
Мне сказала так невеста.
Раздавали по мордасям, кто согласен, не согласен.
Не сегодня, а вчера, нет, не вечером, с утра.
Перестройка ведь была.
Наплели всем новых басен, как же тут и не украсть-то.
И плевали на державу, все тащили на халяву.
Я смотрел на ту забаву, кто-то стырил и канаву.
И попёр в другу державу, пёр, кряхтел, да и пердел.
Я же снова не у дел и на сыр глазком глядел.
Мне про сыр Крылов напел, вышел знатный беспредел.
А быть может передел, Пушкин в сказки вновь смотрел.
Снова бесов Достоевский углядел, глядя этот беспредел.
Я же вышел идиотом и остался обормотом.
Нет не жадным и не жмотом.
44
Чехов мне про сад и дачу, про палату, что в придачу.
А Толстой, ты в глаз им дай, щёку ты не подставляй.
Герцен с колоколом что-то, да набатом не тревожным.
Горький враз залёг на дне, с Буревестником в руке.
Лишь Некрасов по железке, налегке и даже в спешке, материл всю власть, как прежде.
Я хотел за ним удрать, вспомнил снова вашу мать.
Эх, соврать, иль недоврать, нет уж лучше, переврать.
И по шпалам снова вскачь, получив пинка опять.
Стал кого-то догонять, рельсы спёр какой-то тать
и дорогу не узнать.
45
Вот такие брат дела, быль иль сказка, чудеса.
Иль в стране опять дурман, чёрти Гоголю в карман.
Бесы Достоевскому в кафтан, знать кругом один обман.