– Что это за бразильский карнавал там у них? – проворчал Зебр, вглядываясь в мельтешащие на фоне костров фигуры. – Пляшут и воют. Воют и пляшут…
– Тамару, поди, уже зажарили и едят вместе с Анютой. – хмыкнул Сиреневый, тут же удостоившись гневного взгляда от Бордо.
– Отставить приколы! – возмутился Стальной. – Не смешно совсем.
– Ладно, Палыч, я не со зла. – стал оправдываться Сиреневый. – Хрен знает, чего дикари удумали. Отсюда видно плохо. Дождёмся, пока угомонятся, тогда подкрадёмся ближе. Как идея?
– Нормальная. – одобрил Зебр. – Раз уж бинокля нет. Эх, карабин бы ещё сюда… Я бы их как кабанов на охоте, одного за другим положил.
– Давай ещё о калашах помечтаем. – Стальной втянул носом воздух, шумно выдохнул. – Вроде кислятиной какой-то несёт с той стороны. Брагу, наверное, хлещут.
– Значит, к утру народ там вповалку лежать будет. – предположил ранее молчавший Бордо. – Это нам на руку.
– Хотелось бы надеяться. – мечтательно произнёс Стальной. – А пока ждать будем. Поползли обратно, в лощину, чтобы здесь не маячить.
В том, что мужики скоро заскучают без дела, я не сомневался, но поторопить восход солнца не мог. Подобные изменения базовая система не одобряла. Требовалось как-то скрасить досуг тестеров, разнообразив их ночное бдение. Сейчас можно было и на глаза им показаться, разумеется, в качестве персонажа. Спускавшийся последним Бордо обратил внимание на внезапно появившееся неяркое свечение на дне лощины и сразу же предупредил остальных:
– Тише! Там кто-то есть.
– Дикари? – шёпотом поинтересовался Зебр. – Сколько их? Наверное, передовое охранение выставили в овраге. Атаковать нужно, пока нас не заметили.
– Дедок какой-то. Только что костер запалил. Поднимайтесь ко мне. Отсюда лучше видно.
Рыцари снова полезли вверх по склону, когда разгоревшийся сильнее костёр явил присутствующим старичка, немудрёное одеяние которого и головной убор я позаимствовал с портрета Мартина Лютера. Чтобы ещё больше походить на странствующего философа, добавил стопку книг и парочку географических карт неясного происхождения. Чтобы не выбиваться из реалий здешнего мира, с поклоном поприветствовал тестеров на французском:
– Bonsoir, preux chevaliers. (Добрый вечер, отважные рыцари)
– Бон аппетит. – ляпнул взявший на себя функции переводчика Зебр. – Ты есть кто, человече? Ху из ю?
– Книжки, наверное, продаёт. – сделал вывод Стальной. – Спроси, лучше, не видел ли наших женщин? А то, кто его знает, может, и нет их в лагере. Дальше могли увезти дикари.
– Фемина. – произнёс Зебр. – Ферштейн? – грозно добавил он, видя озадаченность собеседника. Изобразил руками в воздухе то ли восьмёрку, то ли матрёшку, и для выразительности показал у себя женскую грудь, не менее чем седьмого размера.
– La femme? (женщина?) – отыгрывая роль франкоязычного персонажа, уточнил я, хотя после такой пантомимы не понял бы, о чём идёт речь, только слепой.
– Йес! – обрадовался переводчик. – Две их было, две. Сколько пальцев показываю?
– Victoire.(Победа) – я решил немного подурачиться, увидев перед собой растопыренные указательный и средний пальцы.
– Какая ещё, Виктория? – поморщился Зебр. – Одну Тамарой зовут, а другую – Анной. Первая в красном платье, вторая – в зелёном. Ты их видел? – он стал трясти перед своим лицом теми же двумя пальцами, едва не воткнув их в глаза от избытка усердия.
– Погоди, Андрей, – вмешался Бордо. – По ходу местный нам толкует, что победить дикарей можно. Лучше об этом расспроси.
И Зебр спросил. Не знаю, как мне удалось сдержаться и не заржать в голос, слушая дичайшую смесь французских, английских и русских слов, сопровождаемую оживлённой мимикой и выразительными взмахами рук. Пока длилась эта клоунада, я прикидывал возможные варианты дальнейшего развития сюжета. Не было смысла бросать тестеров в открытый бой. Базовая система не позволила бы причинить читателям вред, но даже при таком раскладе четырём рыцарям никак не удалось бы одержать победу над ордой кочевников. Разве что заставить буйволеристов спать беспробудным сном, и в это время выкрасть пленниц. Я уже приготовил речь, которую так и так пришлось бы сопровождать поясняющими жестами, когда бродивший в стороне от костра Сиреневый присвистнул и сообщил: