– Вдруг добрый человек с плохой памятью нацарапал код доступа. Всякое бывает.
– С плохой памятью… – задумчиво повторил Бордо. – Теперь мне ясно, чего она добивается…
– Она? – переспросил Зебр. – Тамару имеешь в виду?
– Ну, а кого же ещё? – невесело усмехнулся граф. – Кто ещё мог запихнуть сюда подобный тест? Она как-то раз во время ссоры упрекнула меня в том, что не помню ничего из значимых событий нашей совместной жизни.
– Ты что же, с днём рождения забыл жену поздравить? – хохотнул Сиреневый. – Или тёщу?
– До такого, хвала всевышнему, ни разу не дошло. – на полном серьёзе ответил Бордо. – Но у Тамары мышление своеобразное, иногда такие эпизоды в подробностях помнит, которые у меня давно из головы вылетели. А она это рассматривает как неуважение к светлым моментам прошлого. Картина на этой двери – не просто городской пейзаж. Здесь изображено уличное кафе в Париже. Мы с Тамарой много где бывали в Европе, но это место я узнал сразу.
– Выходит, ты должен знать код. – обрадовался Сиреневый. – Нужно только понять, что он собой представляет? Сумма по счёту в евро? Часы, минуты, секунды наступления важного события? Номер авиарейса до Парижа? Календарная дата?
– Три всего колеса. Как тут может быть зашифрована дата? – не согласился Стальной. – Вспоминай, Леонид. Сдаётся мне, дверь эту просто так не сломать.
– Вряд ли сумма… Тамара на подобные вещи внимания никогда не обращала… – Бордо замолчал и даже глаза закрыл, погрузившись в воспоминания.
Глава 3
Остальные не стали мешать товарищу, и у меня выдалась свободная минутка, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. А она уже не казалась простой. Я открыл файл с историей изменений виртуального произведения и не обнаружил среди сохранённых ранее версий тоннеля и двери. Получается, что всё это создавалось здесь и сейчас в режиме реального времени, но кем? По словам Василича, авторша не могла иметь доступа к программе-редактору. Это и понятно, в противном случае она не позволила бы внести столько изменений в сюжет. В декорации я добавил только лагерь кочевников, а ведущий в его сторону тоннель соорудил кто-то другой. Он явно знал, где находились тестеры, иначе им трудно было бы самим отыскать вход. Неужели редактор решил подстраховаться и отправил сюда ещё одного бета-ридера, да ещё хорошо осведомлённого о подробностях семейной жизни авторши и её мужа?
– Так дело не пойдёт. – синьор Зебр прервал всеобщее молчание, подошёл к Бордо, звучно похлопал латной перчаткой по его наплечнику. – Лёня, Лёня, очнись! Ты таким макаром полгода вспоминать будешь. Давай, вслух выдвигай предположения, а мы, глядишь, и подскажем чего. Ты день этот парижский хорошо запомнил? Что там было до кафешки?
– Гуляли по городу, – убитым голосом пробормотал граф. – Стандартный туристический маршрут. Сначала побывали в Лувре, затем отправились к Эйфелевой башне, потом на Лебединый остров… Вспомнил! Двадцать два! Номер дома, где расположено кафе – двадцать два! Тамара на это обратила внимание, мол, после Лебединого острова кафе в доме с «лебединым» номером.
– Ну, вот! – обрадовался Зебр. – Пошло дело!
– А точно, номер дома – двадцать два? – засомневался Стальной. – Здесь три колеса с цифрами. Может, двести двадцать, или двести двадцать два?
– Нет. – уверенно ответил Бордо. – Я тогда даже фото сделал с вывеской кафе, где видно указатель. – он снова замолчал, но на этот раз не стал долго испытывать терпение тестеров. – Понял я, что тут зашифровала Тамара. В том кафе она впервые сообщила, что беременна. Так и сказала, что скоро нас будет трое.
– Посвети, – попросил Сиреневого Стальной, передав ему свой факел. – Значит, попробуем комбинацию два-два-три.
Большие медные колеса вращались неохотно. Казалось, что вот-вот должны заскрипеть, но всё происходило в полной тишине. После того как барон выставил «тройку», ничего не случилось. Даже моему обострённому слуху не удалось различить никакого звука от срабатывания механизма замка. Похоже, не один я ожидал эффектного открытия двери, если не с музыкой, то хотя бы с лязгом запирающих устройств, что было бы к месту.
– Ну, и? – ни к кому особо не обращаясь, спросил Зебр. – Почему сейф не открылся? Код неверный?
Бордо ухватился за кольцо, потянул на себя. До сего момента рыцари предпринимали неоднократные безуспешные попытки пошатнуть дверь, налегая на кольцо. Сейчас графу не понадобилось никаких усилий для открытия прохода в перегородке. Эхо от громогласного «ура!» наполнило тоннель. Стальной пытался шикать на товарищей, призывая соблюдать скрытность, но Сиреневого и Зебра было не унять. От избытка чувств они принялись бодаться шлемами, что окончательно добило остатки сиреневого плюмажа. Забрав у лорда свой факел, барон первым шагнул за дверь, вслед ему отправился Бордо, судя по всему, до сих пор не веривший, что удалось разгадать хитроумный ребус. Сразу за дверью у тоннеля появился незначительный уклон вверх, и это обстоятельство не ускользнуло от наблюдательного Стального.