Известен один трогательный случай. Как-то в Тбилиси приехали две сестры о. Георгия - Ксения и Надия, которые не виделись со своим братом-монахом 48 лет! Племянник повез их в монастырь. Прибыли, он вошел сначала без женщин: "Вот, отче Георгий, а я тебе девочек привез", говорит со смехом дяде. Но о. Георгий в ту же минуту узнал, о ком идет речь: "Ксению и Надию, знаю, кого привел!" Но когда подошли сестры, он их не мог узнать, которая Ксения, которая Надия, все они уже были глубокими старицами. Отец очень растрогался, обнимал сестер, так они и провели, обнимая друг друга и плача, с полчаса и не помнили самих себя от нахлынувших чувств, нельзя было равнодушно смотреть на эту картину. Было это перед Пасхой. Отец Георгий попросил накрыть стол, вынести, что было лучшего из еды. Кто-то сказал ему: "Отец, Пасха еще не наступила". Но старец отвечал: "Если б вы знали, какая радость у меня, сегодня у меня Пасха!" и опять обнял своих сестер.
Последние годы, когда о. Георгий уже сильно болел, за ним ездили ухаживать в обитель все те же его духовные дети из города, они очень его любили. Женщины, когда готовили пищу, всегда первую тарелку откладывали для старца, а потом уже ели сами. Несмотря на слабое здоровье и преклонный возраст, он продолжал заботиться о других, принимал гостей, старался всех утешить. Как-то пришла одна молодая девушка, лет двадцати, у нее часто болела голова, и ей посоветовали пойти в Бетанию полечиться водой из источника. Она жила здесь одну неделю и хотела вернуться домой, но о. Георгий никак не позволял ей идти одной, боялся, чтоб по дороге ее кто-нибудь не обидел, и пошел провожать ее вплоть до трассы, а это около восьми километров пути, и все в гору.
Были у о. Георгия и духовные видения. Мы знаем только три случая. Однажды, когда старец сильно страдал от боли, ему явилась Матерь Божия и прикосновением Своим исцелила его. Другой раз, когда старец сидел, погрузившись в молитву у стены храма, ему явилась мученица Фекла и подала гроздь винограда. Уже незадолго до кончины старец, по причине болезни (ему сделали операцию простатита), находился в городе у брата. И вот ему явился Святой Ангел и сказал: "Георгий, почему ты здесь, что тебе здесь нужно? Твое место в монастыре!" "Господи, ты видишь - как я болен," - ответил отец. "Нет, Георгий, ты должен быть в монастыре!" Отец Георгий срочно собрался и, тяжело больной, несмотря на настойчивые возражения родственников, отправился в монастырь. Через несколько дней он скончался.
В отце Георгии были заметны некоторая монашеская строгость, образованность и аскетизм. Отец же Иоанн казался гораздо мягче и проще, в нем всегда скорее видели не строгого аскета, а добрейшего, чистейшего Ангела. И теперь, кто бы ни вспоминал этих старцев, отца Георгия хвалят многими возвышенными словами, а про о. Иоанна ничего другого сказать не могут как только: "Ну, а тот старец был просто Ангел Божий". Но, конечно, его молитвенность и подвижничество, глубокая духовная мудрость и опытность - были совершенно скрыты от взоров людей под внешней простотой и приветливостью (что является характерной чертой афонской монашеской школы). Вообще, видимо, многие традиции Бетании были принесены о. Иоанном с Афонской Горы. Так, это их гостеприимство, теплая приветливость, внимание к приходящим людям были совершенно в духе Святой Горы. Отцы, хотя сами всегда строго постились, угощали почти всех гостей чем-либо вкусным, особенно потчевали своим медом. Когда приходили целые группы подростков из детского приюта, старцы выносили столы на поляну перед храмом и кормили детей грецкими орехами, медом и вкуснейшим свежеиспеченным хлебом. Многие из тех детей - теперь уже преклонных лет люди - и сегодня вспоминают вкус того угощения с таким живым восторгом, будто только час назад утешили их отцы своей любовью.
Бетанию так полюбили верующие тбилисцы, что стали на большие праздники приходить сюда целыми приходами, пастыри со своими духовными чадами, и здесь, уже не боясь преследований, от всей души изливали свои христианские чувства: устраивали крестные ходы, громко пели духовные песни, служили Всенощную, ходили окунуться в древней крещальне, в источнике, который почитается благодатным и зовется "Иордан". Спали тогда прямо на улице, вокруг храма, кто на лежанках, кто на досках. В таких случаях служили и исповедовали народ, видимо, приходившие священники, старцы же только причащались или служили раннюю Литургию в малой церкви. Когда приходил кто-нибудь из верующих, то обычно, спускаясь с горного хребта, останавливались сначала на вершине горы, которая огромной пирамидой возвышается перед обителью с востока, и оттуда кричали старцам: "Мамао Иоаннэ, мамао Георги, гвакуртхут!" (Благословите!) - а отцы "благословляли" их перезвоном колоколов. С неописуемой радостью, как в Рай, спускались наши братья и сестры под гору к святой и такой родной обители. Здесь монахи принимали их в теплые отеческие объятия и сразу же сажали за уже ожидающую гостей дивную трапезу. Что это был за стол! Все, что лежало здесь, было выращено, собрано, приготовлено руками этих святых старцев, их тяжелым трудом, особенно утомительным для физически уже слабых отцов. Все здесь было "заквашено" и "просолено" их святой верой и молитвой и имело, конечно, необыкновенный, незабываемый вкус и аромат.