Вот отрывки из воспоминаний одного верующего, который еще молодым человеком часто приходил к нашим отцам:
"...Пока мы спускались с горы под приветственный благословляющий нас звон колоколов, монахи уже привязали собаку, успели согреть пищу, накрыть на стол. Мы вошли в обитель. Я не умел еще правильно подойти к старцам, и меня подвела к о. Иоанну на благословение одна наша верующая женщина. Он очень внимательно смотрел на меня. На нем был совсем простой подрясник - латка на латке, халатик, подпоясан веревочкой, на голове самая простая суконная камилавка: все очень ветхое, полинялое. Благословил меня. Повел нас в дом, там у них была одна комната побольше - это приемная, там же и трапезная: пол - просто земля, печка, наверху - спальня для гостей. Рядом с домом, чуть сбоку - коровник, тогда там была одна корова и пять беленьких овечек. Отец Иоанн их стриг, из шерсти вязал носки и раздавал бедным гостям. Когда к празднику приходило много верующего народа, то спали в храме, а если было тепло, то и прямо во дворе, но чаще - вовсе не спали, а всю ночь молились, все пели. Собиралось много народа из города, приходили и из селений, что поблизости. Я утром, как встал, не мог нарадоваться службе. Тогда приходили и многие священники: служили, пели на двух языках - по-грузински и по-русски. После службы - праздничная трапеза прямо во дворе. Отец Георгий тогда болел, и мы ходили к нему для благословения в келью. Мы умели хорошо петь разные духовные песни, все знали наизусть. И вот одна верующая предложила спеть "Гора Афон" - это такая старинная песня, я ее очень любил петь. Запели, я от усердия пел все выше, пою и вижу - а о. Иоанн рядом сидит, и слезы у него из глаз так и катятся, как роса. Когда кончили, говорит: "Серго, дай Бог тебе здоровья! Я там жил. Ты мне многое напомнил". И потом всегда, когда я приходил в Бетанию, о. Иоанн просил петь "Гора Афон", - и как плакал, как плакал всегда!".
...После я часто ходил к этим святым людям. У них всегда особенно трудно было с керосином. Как-то раз я нес им керосин в баллоне на спине, пробка была плохо закрыта, и я не заметил, как керосин пролился мне на спину, да еще растер его вещмешком, спина мокрая, думаю - вспотел. Пришли, снимаю мешок, отдаю ценный груз о. Иоанну. Он заметил, что спина у меня в керосине: "Э, брат Серго, снимай куртку". Снял, а всю спину уже разъело, старец осмотрел мою рану, потом осенил крестом: ничего, говорит, завтра утром встанешь - все хорошо будет. И действительно, утром спина была цела, и никакого ожога не осталось. Я - к отцу Иоанну: "Вот, отче, все прошло!" Он улыбнулся: "Это Матерь Божия тебя исцелила!"
...Ночью ходили в келью к о. Георгию молиться, он всю службу сам читал. Закончит он молитву, а отец Иоанн уже приготовил стол и сразу нас кормит. После трапезы опять всегда просил петь про Афон, и мы пели медленно, распевом - в четыре голоса, а старец плакал. Однажды я стоял на молитве утром и все думал: "Скорее бы о. Георгий кончил, а то я опоздаю на работу". Но он все продолжает, отец Иоанн уже где-то трудится во дворе. Вдруг дверь открывается, и о. Иоанн обращается к о. Георгию: "Гиорги, цота чкара, амат эчкаребат" (Георгий, немного поторопись, они спешат). Я даже вздрогнул, прямо он мои мысли провидел, ведь я не говорил никому, что спешу. Нас опять, как обычно, накормили и отпустили. Стоило только выйти на дорогу, как тут и машина какая-то сама остановилась: "Из Бетани? Как там отец Иоанн? В Тбилиси? Садитесь!" - А я всю дорогу сидел в машине, как ошпаренный, - значит - старец мои мысли прочитал, ах! - вот какие это были отцы!
...Я бедно тогда жил, имел жену, ребенка, отец Иоанн мне тайком от других гостей накладывал в сумку продукты: мед, молоко, сыр, мацони - такое все вкусное, ароматное было; носки шерстяные, те, что он вязал: "Только никому не говори". Потом о. Иоанн заболел водянкой, сердце у него сдало, и последний год перед смертью уже не мог работать, все молился.
В пятидесятых годах наши верующие женщины ездили в Россию к схиигумену Кукше, это был высокой жизни отец, он читал даже мысли приходивших к нему людей. "Поедем, говорили, - святого человека посмотрим", - человек семь их было. Пришли, еще рта не раскрыли, а схиигумен им говорит: "Вы куда это приехали, тбилисские женщины! Приехали Кукшу грешного смотреть?! А у вас у самих неподалеку в горах два светильника сияют, идите и от них духовную силу наберите!" Только имен не сказал. Видимо, он духовно был связан с нашими отцами. Да и каким же светильникам быть неподалеку, как ни этим старцам, тогда-то во всей Грузии больше монастыря действующего не было.