Ступив с башни на крышу, он ухватился за лестницу. Огляделся вокруг, словно посылая прощальный привет всему, что здесь оставлял.
Но в этот момент сверху, перекрывая шум вертолёта, до него донёсся громкий звук. Этот пронзительный, похожий на визг звук, казалось, исходил из самой преисподней. На него надвигалось облако. Оно летело, свистело, хлопало крыльями.
Летучие мыши. Сотни летучих мышей. Спускаясь с колокольни, они кружили над ним. Он пробовал от них отбиваться, но они были повсюду. Вынужденный выпустить лестницу из рук, он стал прокладывать себе дорогу обратно, в сторону башни. Должна же быть какая-то возможность избавиться от этой напасти!
Наконец-то! Стая мышей вдруг словно расступилась перед ним. Он шагнул в освободившееся пространство, но на пути выросла какая-то фигура. Это был Бэтмэн.
Бэтмэн схватил его за лацканы пиджака и отшвырнул подальше от спасительного верёвочного трапа. Джокер тяжело ударился об угол башни, а в следующий момент оказался сжатым в мощных объятиях противника. Рядом Джокер увидел голову гаргульи. Бэтмэн изо всех сил бросил его на чудовище. Выветрившийся камень скульптуры обрушился.
Джокер пролетел по крыше, ошеломлённый сильным ударом. Но и у Бэтмэна этот удар отнял все силы. Гангстеру удалось высвободиться.
Он взглянул наверх. Бэтмэн тоже пришёл в себя и снова двинулся на него. Укрыться Джокеру было негде. Добраться до трапа он не сможет.
Джокер почувствовал, что пришёл конец. Он встретил человека, принявшего его правила и готового на смертельную схватку.
Но первое правило Джокера состояло в том, что выигрывает всегда он. Если ему предстоит последнее путешествие, он захватит туда с собой и Бэтмэна.
Собрав остатки сил, он прыгнул на Бэтмэна, увлекая его за собой.
— Последний танец мы станцуем вместе! — кричал он, когда они падали вниз.
19
Он дико хохотал.
Они неслись прямо навстречу улице. Через секунду они разобьются.
Бэтмэн быстро метнул спрятанный в рукаве трос с крюком, мгновенно выпустившим свои шипы, готовые вонзиться в крышу.
Он высвободился из объятий Джокера, который всё хохотал.
Джокер продолжал падать вниз. Бэтмэн развернул свою накидку.
Крюк вонзился у подножия одной из гаргулий.
Бэтмэн перестал падать. Он повис в воздухе.
Джокер не переставал смеяться до самой земли.
Пока, наконец, не остановился.
Бэтмэн издал победный клич.
И мёртвым Джокер продолжал улыбаться. Только теперь улыбка была не зловещей, а по детски-глуповатой.
Вики несколько раз сфотографировала мертвеца. Такие кадры могли претендовать на Пулитцеровскую премию.
— Бэтмэн упал! — вдруг крикнул кто-то. — Вон там.
Брюс? Упал? Вики помчалась на голос. Толпа плотным кольцом окружила человека на земле. Он лежал лицом вниз, закрытый накидкой с головой. Через толпу любопытных пробирался комиссар Гордон. Вики быстро шла за ним.
— Переверните его! — раздались крики. — Наконец-то мы узнаем, кто он такой!
Вики подошла к группе зевак, когда его стали переворачивать… Наверное, нужно его сфотографировать. Если она не попытается сделать снимок, это может вызвать ненужные вопросы. Гордон опустился перед лежащим на колени, отогнав любопытных.
Когда Гордон откинул накидку, человек застонал.
Вспышка фотокамеры осветила его лицо. Это был не Брюс Уэйн. Это был Александр Нокс.
Он зажмурился от яркой вспышки света.
— Как ты думаешь, успею я подготовить вечерний выпуск? — спросил Нокс.
Насколько Гордон мог вспомнить, ещё ни одной пресс-конференции он не ожидал с таким нетерпением.
— Итак, — начал Дент, обращаясь к представителям прессы, — комиссар Гордон и я должны сделать для вас заявление.
Он подождал, пока собравшиеся перед мэрией журналисты не успокоились.
— Во-первых, необходимо развеять одно недоразумение. Репортёр газеты «Глоб» Александр Нокс — вовсе не Бэтмэн.
Журналисты рассмеялись. Стоявший рядом с Гордоном и Дентом Нокс поднёс руку к забинтованной голове, комически отдавая честь, и сухо заметил:
— С другой стороны, Бэтмэн — это не Александр Нокс.
Затем слово взял Гордон. Он был краток.
— Наши полицейские уже поправились, и хотя многие из них навсегда отказались от кофе, все приступили к своим обязанностям.
Собравшиеся вновь рассмеялись. Наконец-то, подумал Гордон, он присутствует на мероприятии, которое доставляет удовольствие и ему, и всему Готэм-Сити.