И тут зазвонил телефон.
- Санёк, родной, где ты?!
- На полюсе.
- Где?!!
- Да шучу я, смеюсь. Вот уже подхожу к элеватору.
В трубке раздался тяжёлый, извинительный вздох:- Ох...- И молчок; ждёт, что Саня сам спросит.
- Чего ты вздыхаешь?
- Да тут такое дело... В общем, субподрядчику нужно было всего два куба бетона, и всё что осталось в мешалке, я выпросил нам. Санёчек, родной, возвращайся к ангару. Забетонируй, а?
- Какой же ты всё-таки бестолковый - прямо как пингвин.
- Побыстрее!
- Бегу; бегу.- Хорошо, что Санька отошёл всего на двадцать шагов, а то бы пришлось носиться как взмыленной лошади, жокею которой на ипподроме пообещали корчажку с деньгами за первое место.
А ведь это несправедливо. На лошадку делают огромные ставки разные жокеи-лакеи и дельцы-подлецы: но после окончания бегов прибыль получают всякие теневые жулики, а бедной лошадке достаётся всего лишь кормушка овса, да и то недосыта. Вот бы ей, милой, сидеть на мягком троне со всеми заработанными денежками, с фруктами и овощами в стеклянных вазонах - а вокруг её кресла пусть ползает около-ипподромная шушера, получая в зубы горстку овса за каждое льстивое игогооо! И над головой лошадки, над гривой густой, светлым блистающим нимбом летают стрекозы.
Каждая стрекоза уловимо похожа на инопланетного жителя: у неё такие же огромные глаза, которые лупато выделяются на худеньком теле, и хоть этот пристальный взгляд создаёт иллюзию страха, из-за непонятности - но мохнатые ручки да ножки после первой боязливой дрожи пробивают сердечко на смех - ах, как можно ужасаться от такой ерунды, ерундишки!
А стрекозка смотрит на Саньку, и тоже, наверное, думает: зачем эти большие насекомые живут на земле, не умея летать? - они ведь так неуклюжи, у них толстые чресла, огромный живот - ах да, ими питаются знакомые гнусы и комары.
И тут затрезвонил автомобильный клаксон - мелкий гнус примчался на своём драндулете. Он вылез из него, потупя свой юркий взор - но всё же по затравленной ухмылке было Саньке ясно, что он ничуть не извиняется.
- Саня, родной мой, прости! Весь бетон наш перехватили другие! Но я обещаю, что завтра кровь из носу! Забетонируешь, а?
Санька склонился пониже, и оттуда уже заглянул в его бегающие глазки:
- Если б ты знал, как я устал; но всё равно помогу завтра; обязательно забетонирую.
И распрямившись высоко в высокую высь, тихо скользнул на двадцать шагов к благороднейшему ручью.
=================================
Я сегодня посмотрел японский гениальнейший фильм - затойчи - получивший всех африканских львов на венецианских фестивалях, и понял что я полное дерьмо. Ну как же можно не страдать за героев, когда вокруг льются реки крови - чем же я мыслю, если все философствования японского гения не доходят до моей головы - и почему миллионы людей рукоплещут, поливая слезами галстуки и декольте, а мне хочется смеяться над этим миром?
Потому что не верю я в этот трепетный гений - и все прочие гении тоже. Знаете - дорога за гениальностью напоминает мне очередь в универсам - если кто помнит те очереди. Вот подходю я один - пару банок кальмаров купить, консервированных; для меня это любимое кушанье, смак и яство. А за мной уже другой гражданин - что дают? - и у него нёбо совсем другое, и желудок на мой непохожий, ему бы кашки овсяной или фрикадельковый суп. Но нет: он всё равно становится следом за мной, боясь опоздать под раздачу - а там уже дальше третий, четвёртый да пятый. И что интересно: первые, кто самые первые заняли очередь, уже понимая что они ошиблись, что им эта невкусная дрянь не нужна, тут же, глядя на то как собираются вторые и третьи и задние, начинают расхваливать сей товар будто это амброзия, словно манна небесная. Почему? да потому что приятно быть первым, там где все остальные сзади стоят. Сразу чувствуешь себя пупом земли - даже в очереди за консервами.
Даже в очереди за этим затойчи. Кто-то один посмотрел - показалось шедевром; и тогда он напел об этом фильме приятелю, и его доброй подружке. Тем тоже понравилось, только поменьше - они под попкорн, под джин с тоником, пустили длинную сплетню - собирайтесь, мол, посидим у экрана, пьянствуя да нюхая кокаин среди бурных рек крови. А когда собирается большая толпа, хоть бить кого-то или смотреть что-то, то в ней уже теряются здравомыслящие голоса, потому что тем голосам внутри огромной толпы уже становится стыдно да боязно - вдруг самих здесь побьют или опозорят; против течения плыть ох как страшно, смертельно, ведь толпа людей, которая превращается в громадное русло реки, мстит тебе, противоходу, не только за то что ты против идёшь, но и за то что она, река, плывёт навстречу тебе против своей воли - только потому, что когда-то каждый её ручеёк промолчал, затих в высоких суровых берегах. Ты горд - один - и для большой толпы это великое унижение.
Что я хочу сказать - люди, всегда высказывайте своё сердечное мнение обо всех событиях вселенской жизни, вашего мира. И никогда не верьте, что в большинстве правота - там только малая толика её. Вся остальная истина - в вас.
Наверное смешно - с какого-то дурацкого затойчи переметнул душу на вселенскость. Но на ерунде проще объяснять великое, важное.