А там, где почва образовалась, слой ее очень тонкий — всего 10–20 сантиметров.
Поэтому деревьев в Исландии мало, и растут они очень плохо. Они такие низкорослые, что взрослый человек обычно может дотянуться до их вершин. Лишь редкие рощицы корявых березок достигают 5–6 метров высоты, хотя им по сто лет.
Исландцы не раз пробовали выращивать деревья — привозили издалека почву, удобряли ее, засевали отборными семенами, полученными из разных стран. Но все напрасно. Деревца по-прежнему вырастали хилыми, приземистыми, с тонкими и корявыми стволами. Они ни в какое дело не годились: ни мебель из них сделать, ни лыжи вырезать, ни рамы смастерить.
Так продолжалось до тех пор, пока советские лесоводы не прислали своим исландским друзьям семена сибирской лиственницы.
Они решили, что эта порода подойдет к суровым условиям Исландии. У лиственницы крепкие корни, поэтому дерево не боится сильных ветров. Она не требовательна к почве, быстро растет. Ее семена сохраняют всхожесть в течение четырех-пяти лет (в то время как семена березы на другой год теряют способность прорастать).
Уже первые посадки лиственницы превзошли все ожидания исландских лесоводов. Через несколько лет наиболее высокие саженцы вытянулись до одиннадцати метров, вдвое-втрое перегнав по росту деревца других пород. Лиственница стала исландским «великаном». Но дело не только в росте. У лиственницы и в Исландии оказался прямой ствол. А это значит, ее можно будет использовать на всякие поделки.
Исландские лесоводы не нарадуются на замечательную сибирячку и всё чаще просят советских ученых присылать им семена лиственницы, которые они называют «семенами дружбы».
Эти просьбы направляются по адресу, хорошо известному по всей Исландии: «Москва, Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева, кафедра лесоводства».
В ответ в далекую страну идут мешочки с отборными семенами, собранными в разных концах Советской страны — в Сибири, на Урале, в Архангельской области, на Дальнем Востоке, на острове Сахалин, на полуострове Камчатка…
Растут стройные лиственницы на просторах Исландии.
И кто знает, может быть, именно они помогут жителям острова создать свои настоящие леса. И тогда дети, слушая сказку про дремучий лес, не будут задавать недоуменных вопросов, как та девочка.
Случается порой, что человек начинает разводить понравившееся ему растение. А потом оказывается: выращивает он совсем не то, что нужно…
Рассказывают, один австралийский фермер привез из Южной Америки кактус опунцию и посадил в своем саду. Весной кактус зацвел. Его стебель, напоминающий торчащие друг на друге лепешки, покрылся крупными, необыкновенно красивыми цветками.
Заслышав об удивительном растении, к мистеру Питу — так звали фермера — зачастили соседи.
— Кто бы мог подумать, — говорили они, — что эта уродина так чудесно цветет!
Потом на месте цветков появились темно-красные плоды. Они напоминали небольшие груши, усеянные колючками. Мистер Пит срезал колючки с одного плода и, разломив, попробовал его мякоть. К удивлению, она оказалась приятного кисло-сладкого вкуса. Мистер Пит угостил и соседей. Те пришли в восторг. И наперебой стали просить хозяина помочь им развести такие же растения. Тронутый вниманием, мистер Пит каждому вручил по пакетику мелких серо-желтых семян.
Пришло время, и соседи собрали первый собственный урожай. Одни стали варить из плодов кактуса варенье и компоты, другие — приготовлять пастилу…
Кто-то нашел, что заросли кактуса — замечательная ограда. Сквозь его колючки ни одно животное не проберется на поля. Такой плетень не нуждается в ремонте, наоборот, с каждым годом разрастается все гуще.
Слухи о чудесном растении распространились по всей стране. Началась настоящая «кактусовая лихорадка». В городах создавались общества любителей-кактусоводов. Многие из них избирали своим почетным председателем мистера Пита, имя которого произносилось с глубоким уважением. Кое-кто из его наиболее ревностных почитателей предлагал даже поставить памятник этому достойному сыну Австралии.
Но прошло еще несколько лет, и восторги сменились испугом — опунция начала размножаться с необыкновенной быстротой.
Австралийцы не учли одной особенности этого коренного жителя пустынь. Бесплодные пески и жгучее солнце закалили растение. Борьба с трудностями выработала у него цепкость к жизни, а у семян — замечательную всхожесть. Не удивительно, что, попав в благодатные условия Австралии, колючий пришелец повел себя настоящим завоевателем. Стоило его семенам упасть на землю, как они уже через несколько дней прорастали. Стебли быстро ветвились — из мясистых «лепешек» росли во все стороны новые «лепешки».