До часу ночи Ксения безрезультатно металась по всем телевизионным каналам. Английский фильм о сыщике Пуаро без интереса досмотрела до конца.
Не спала — мучилась в полусне.
С восьми утра вновь гоняла телепрограммы.
Аркадий пришел один с опозданием почти на час.
— А Дима где? — не зная, о чем спросить, поинтересовалась Ксения.
— По делам мотается, — печально ответил Колтунов-младший.
Она зачем-то продолжала спрашивать:
— По каким?
— По твоим, Ксения, — уже совсем грустно ответил Аркадий и положил на стол свернутую в трубку газету.
— В ней про меня написано? — ахнула Ксения.
— Да, — вздохнул он. — По-испански сечешь?
У Ксении дернулась щека. Но собралась, ответила твердо:
— Заголовок прочту. — Раскрутила газету, распахнула во всю ширину. — Где?
— На седьмой странице. В правом нижнем углу, — глядя в пол, объяснил Аркадий.
Резко повернувшись к нему, она взгляда его не поймала. Злобно поправила:
— Не страница, а полоса. — Долистала до седьмой полосы и, собрав в кулак английский, французский и латынь, перевела с испанского: — «Несчастный случай или непреднамеренное убийство?» — Сложила газету, свернула, как она была, в трубку и осторожно, словно гранату, положила на стол. На прежнее место. — Я убила его… — И закричала на Аркадия: — Да посмотрите же на меня!
Не поднимая головы, Аркадий посмотрел на нее заведенными под лоб коровьими глазами.
— Я убила его?
Ноги не держали. Она села на кровать.
— Этот дурак сам себя убил, — нехотя возразил Аркадий. Достал из заднего кармана брюк фляжку, отвинтил колпачок и протянул ее Ксении. — Хлебни-ка коньячку. Тебе сейчас надо.
Она на автомате хлебнула и содрогнулась от отвращения. Не преодолевая, а продлевая отвращение, она сделала еще два полноценных глотка и вернула фляжку. Видимо, чтобы дать ей поскорее опомниться, он бурно и громко заговорил:
— Димка с нашим адвокатом уже с восьми зондирует почву. Валерий здесь уже пятый год, все входы и выходы знает. У него мать испанка, и он здесь, по сути дела, свой. И в газетах у него концы, и в муниципалитете, и в полиции. Так что мы досконально будем знать, что и как, и тогда решим, что нам делать. Я думаю, они вот-вот явятся.
— Нам, — сомнамбулически перебила Ксения. — Что нам делать — это мы решим. А что делать мне? Ведь я убила. Что мне делать?
— Хлебнуть еще, — решил Аркадий и опять вынул фляжку.
Аркадий не соврал: Дима с адвокатом объявились в номере в половине одиннадцатого. Адвокат Валерий был приветлив и покровительственен, что соответствовало имиджу солидного, все понимающего и если не все, то очень много могущего юриста. Склонив круглую голову, он без слов поздоровался с Ксенией (она тоже молча множественно покивала), положил папочку на стол и обратил скорбный, красноречивый взгляд на Аркадия. В ответ Аркадий сказал:
— Она прочла заголовок…
— И этого достаточно, — завершил фразу Валерий.
А Дима ничего не сказал. Он бухнулся на кровать рядом с Ксенией и ободряюще похлопал ее по спине.
Продолжал стоять один Аркадий, ибо юрист уселся за стол и зажурчал молнией элегантной папочки. Зачем — неизвестно, так как ничего из нее так и не достал. Видимо, хотел придать значительности последовавшей речи:
— Дела наши обстоят следующим образом, дорогая Ксения Валентиновна. Полиция пока на распутье, в этом газетный заголовок абсолютно точно определил ситуацию. Итак, закрыть дело или продолжить расследование? За первый вариант — никчемность личности погибшего (этот Хуанито хорошо известен в полиции как уличный вор) и, следовательно, причина смерти — перелом шейных позвонков при падении…
— Не надо, — попросила Ксения.
— Прошу простить за натуралистические подробности, но вам придется еще немного потерпеть. — Юрист был непреклонен. — За второй вариант — показания одного свидетеля, утверждающего, что Хуанито упал после столкновения с молодой женщиной. Этот свидетель довольно точно описал вас. И, наконец, заключение патологоанатома. В области солнечного сплетения погибшего — гематома, происхождение которой можно трактовать двояко: или от удара, вызвавшего падение, или собственно при падении. Я успел встретиться с неким господином, услугами которого пользуюсь при улаживании щекотливых дел. Он заверил меня, что человека, руководящего расследованием, окончательно и бесповоротно склонить к желаемому первому варианту возможно при определенных финансовых затратах с нашей стороны.