Утром их глазам открывается странное зрелище. Торговый пост исчез, если, как съязвил Морган, он вообще когда-либо существовал. На его месте — руины большого сарая с металлической крышей; деревянный крест на фасаде позволяет предположить, что это церковь. Возле нее припаркованы два грузовика, их прицепы забиты огромными мотками кабеля, а вокруг на милю в каждом направлении — временный лагерь. Люди роятся повсюду, готовят еду, стирают, набирают воду или просто собираются в унылые кучки. Речной берег, насколько глаз хватает в обоих направлениях, лишен растительности. Все дрова собраны.
Этнографы отправляются на поиски официальных лиц, осторожно вступая в этот хаос, держа пистолеты и охотничьи винтовки наготове. Вокруг них моментально собирается огромная толпа Она страшит Джонатана. Остальные, очевидно, чувствуют то же самое и крепко держатся за оружие. Здесь, похоже, нет ни малейшего признака порядка. Они уже близки к тому, чтобы окончательно потерять самообладание, и тут со стороны грузовиков их окликает голос с сильным акцентом:
— Эй! Эй! Белые! Идите сюда!
Их двое — Эйно белобрыс, а Мартти темноволос. Лица обоих обожжены солнцем, покрыты волдырями. Их финские фамилии не даются даже самым опытным этнолингвистам в отряде. Вот уже неделю они стоят здесь, в центре хаоса. Их интересует, привезли ли англичане рыбу.
— Рыбу? — спрашивает профессор.
— Селедку, — говорит Мартти.
— В банках, — поясняет Эйно. — У нас есть аквавит[206], но нет селедки.
— У нас есть селедка? — спрашивает профессор.
Джонатан сверяется со списком продуктов:
— Нет, сэр. Селедки у нас нет.
— Это ужасно, — говорит Мартти. — Мы надеялись, что у вас есть селедка.
— Мне очень жаль, — говорит профессор.
— Так, — говорит Эйно. — А что с шинами?
— Для грузовика, — поясняет Мартти. — Вы привезли шины?
— Нет, — говорит профессор. — Полагаю, нет. Я ведь и не знал, что тут грузовики. Здесь же нет дорог.
— Вы не правы, — говорит Эйно. — Здесь есть дороги. Ну ладно. Но хоть что-нибудь у вас для нас есть?! Припасы? Письма?
— Джонатан, у нас что-нибудь есть?
Джонатан качает головой:
— Нет, сэр.
— Так, — подавленно говорит Эйно.
— Позволите спросить, — вежливо говорит профессор. — Что вы тут делаете?
Сколупнув с носа чешуйку омертвевшей кожи, Эйно показывает на мотки кабеля.
— Телефон, — говорит он. — Мы тянем телефонную линию.
Антропологи не верят своим ушам. Мартти и Эйно довольны. Они-то знают, как важна их работа. Потому что однажды весь мир будет соединен телефонными линиями. Работа у них очень трудная, потому что туземцы ничего не понимают и режут проволоку, чтобы добыть медь, а столбы выкапывают, чтобы пустить их на костер. Возможно, Эйно и Мартти не удастся разбогатеть. Возможно, в Финляндии их дела пойдут лучше. Но у них сломался грузовик, и они вынуждены сидеть тут и ждать, когда придет пароход с запчастями, письмами и припасами. Они думали, что англичане приплыли на том пароходе, но это другой пароход.
— Так, — говорит Мартти. — Придется нам посидеть тут еще.
— А все эти люди? — спрашивает профессор. — Откуда они пришли?
Финны пожимают плечами:
— Кто-то пришел, чтобы построить дорогу. У других могли быть другие причины.
Профессор качает головой.
— В прошлый раз тут не было так многолюдно, — неуверенно говорит он. — Здесь было очень мирное местечко.
— Думаете, так теперь будет повсюду? — говорит заметно расстроенный Морган.
— А что с властями? — интересуется профессор. — Почему никто не держит ситуацию под контролем?
— Власть в церкви, — говорит Эйно. — Постучите хорошенько. Скорее всего, он проснется.
Оказалось, что церковь обустроена под жилище. Большая часть глинобитных стен развалилась, но вокруг алтаря они отремонтированы, а дыры в крыше залатаны переплетенной соломой. Остаток периметра превратился в дворик с многочисленными горшками и велосипедом, стоящим в углу. Цепь велосипеда проржавела и слиплась в плотный комок.
— Эй! — кричит профессор в дверной проем. И стучит изо всех сил.
Изнутри доносится кашель, и бесплотный английский голос говорит:
— Отвали, кретин. Я думаю.
— Простите?
— Тебя, случайно, не зовут Джонни Уокер?
— Нет, сэр, я Чэпел. Профессор Генри Чэпел из Оксфордского университета.
— Если ты не Джонни Уокер, я с тобой и говорить не хочу. Отваливай!
Глухой звук. Что-то тяжелое падает на пол. Затем стон.