— В таком случае, препоручаю вас, Гермиона, мистеру Уизли. И займусь другими гостями, — ласково проговорил Малфой, развернулся на каблуках и скрылся в зарослях.
Джордж смеялся, закусив кулак, чтобы не было слышно.
— В той стороне нет выхода, — шепотом сообщил он Гермионе.
— Ну, может, в оранжерее есть кто-то ещё? — также шепотом спросила Гермиона.
— Нет тут никого. Это он так эффектно удалился. Павлин неощипанный. Пошли, а то Нарци беспокоится.
Миссис Малфой была в ослепительно-чёрном платье. Оно как будто поглощало свет вокруг себя. Никакого беспокойства она не выражала, а спокойно пила чай из белой изящной чашки. Увидев Гермиону, она вскинула брови, как будто была удивлена. Но быстро справилась с собой и пригласила ее присесть для серьезного разговора.
Гермиона сначала внутренне напряглась, но потом выяснилось, что леди Малфой всего лишь решила посвятить ее в свежие сплетни, чтобы Гермионе было комфортно и понятно, что будут обсуждать окружающие. По сути, речь шла о всякой ерунде, кто, что, кому сказал, и что при этом имел в виду, кто за кем ухаживает, и какая доля наследства недавно почившего Лорда Барберри кому достанется, старик не оставил завещания. Политику, экономику и прочие важные темы на балах не обсуждают, это неприлично. Вот и весь серьёзный разговор. Поблагодарив миссис Малфой за вводный экскурс в мир магической элиты, Гермиона собралась уйти. Но Нарцисса ее остановила. Она старалась не выдать беспокойства, но от Гермионы не укрылось то, как бледные пальцы нервно сжали платок.
— Я не знаю, что задумал мой сын, — наконец произнесла миссис Малфой. — Но я прошу вас, мисс Грейнджер, если Вам будут задавать странные вопросы, прикиньтесь дурочкой.
— Я не совсем понимаю…
— Сейчас мы с Вами пойдём в зал, полный людей, у которых есть либо имя, либо деньги, а чаще всего — все вместе. И поверьте, им всем будет очень интересно, почему открываете бал Вы, а не одна из их дочерей.
— А действительно, почему? — Гермиона не знала, как задать этот вопрос, и такую удачу нельзя было упускать.
— Официальная причина — Вы героиня войны, и мой сын благодарит Вас за свидетельство на суде в нашу пользу. Но реальность такова, что официальные причины нужны, чтобы скрыть настоящие. А их знает только Драко.
— Хорошо. Я все поняла. Спасибо за совет и предупреждение. Оно действительно очень кстати.
— В таком случае, мы можем идти к гостям. Вас проводит Джордж. А я буду на положенном мне месте, в дальнем конце зала. Желаю Вам приятного вечера.
Гермиона тоже пожелала миссис Малфой приятного вечера и в сопровождении Джорджа отправилась в бальный зал.
— Ты какая-то грустная. Как будто не на Винтажный бал собралась, — заметил Джордж, когда они шли по очередному коридору.
— Все неожиданно усложнилось.
— Да ну? С виду кажется наоборот.
— И что кажется с виду?
— Что вы с Малфоем весьма увлечены друг другом.
— О, прекрати! Ты вчера был против. Даже против того, что мы друзья.
— А теперь передумал. Знаешь, почему я здесь?
— У вас романтическая связь с Нарциссой.
— Это у меня романтическая связь с Нарциссой. А у неё — с Гидеоном Пруэттом.
— Имя мне смутно знакомо…
— Это мой дядя. Они с Фабианом были близнецами, как мы с Фредди. И умерли в первой войне. Нарци была влюблена в Гидеона. А я очень сильно на него похож. Настолько сильно, что иногда она путает имена.
— Ты уверен, что я должна это знать?
— Дослушай. Так вот, она ему так ничего и не сказала. Братья Пруэтт были убиты, а Нарцисса Блэк стала леди Малфой.
— Ты намекаешь на то, что все могло бы быть по другому? Считаешь, что я… Я невеста твоего брата! — Гермиона задохнулась от возмущения.
— У меня есть причина.
— Какая?
— Не могу сказать. Потому что я не знаю, что происходит. Все же считают, что я попрощался с крышей из-за того, что я работаю на Малфоя, и ничего мне не говорят. Но моё личное впечатление от ситуации таково, что вы с Малфоем друг к другу неравнодушны и, как минимум, должны выяснить отношения.
— Ты работаешь на Малфоя? — Гермиона так удивилась, что мгновенно забыла о собственных отношениях с Драко.
— А где, по-твоему, я работаю?
— Ну, в аврорате, например, раз идею с магазином бросил.
— Да! И Малфой гоняет бравого аврора в рождественский вечер за какими-то ведомостями, — Джордж громко рассмеялся. — Ну ты даёшь, Миона! Я личный охранник Нарциссы. Правда, Драко периодически превращает мой приезд в Мэнор в приключение. Но я дал непреложный обет защищать ее даже ценой своей жизни в течение одного года, и Малфой мне платит за это тысячу галеонов в месяц, плюс проживание и содержание.
— Как Драко смог уговорить тебя на такое? — Гермиона была поражена до глубины души.
— Он меня не уговаривал. Просто дал объявление в газету и ждал. Естественно, желающих было мало, и все претенденты скорее годились в разбойники, чем в защитники. Я пришёл к Нарци как всегда, но тут неожиданно вернулся из Лондона Малфой. И Нарци соврала, что я по объявлению. Он окинул меня взглядом и принял.
— Даже не знаю, что сказать…
— А ничего не говори. Наша связь с ней — это большая тайна. То, что Малфой рассказал тебе, — это просто вершина доверия.
— Ты так считаешь?
— Знаю. Этот его Кодекс — воплощение приличий. Он лучше удавится, чем поступит вразрез с ним. В семейные тайны посвящают только очень близких людей. А я — всем тайнам тайна.
— Я не считаю, что он относится ко мне как-то по-особенному, — на всякий случай сказала Гермиона.
Предупреждение миссис Малфой о реальной причине ее присутствия, возможно, распространялось и на Джорджа.
— Ну-ну, — протянул Джордж, и они смешались с толпой в огромном сверкающем рождественскими украшениями зале.
Бал и правда был великолепен. Это было настоящей сказкой, наверно, так выглядел бал Золушки или Спящей красавицы. Гермиона поделилась этой мыслью с Малфоем во время первого танца, и он выразительно фыркнув, сообщил что проверит напитки на сонное зелье и попросил не терять ни головы, ни обуви. Романтичного в этом танце не было ничего. Это был официальный танец двух публичных персон. И Гермиона была расстроена этим, хотя виду и не подала.
Шеклболт почти весь танец с Гермионой рассказывал анекдоты и сам над ними смеялся. Гермиона ему улыбалась и была рада, когда танец закончился. Александр Сальгари оказался бойким старичком, каким-то дальним родственником Забини. У него были такие же, как у Блейза, синие глаза и с годами не потерявшая очарования улыбка. На вид ему было лет девяносто. Но сам он признался Гермионе, что ему сто девять. Месье Сальгари был высоким, худощавым и совершенно седым. Он бодро отплясывал, непрерывно отпуская комплименты, перемежающиеся с хорошо завуалированными намеками, на более близкий, чем танец, контакт. И Гермионе приходилось делать вид, что она не понимает, что он имеет в виду.
Грэг танцевал молча, дав Гермионе время отдохнуть. До перерыва оставалось ещё два танца. А она уже хотела сбежать с этого бала куда подальше. Слава Мерлину, дальше с ней танцевали по очереди два француза, которых она либо не заинтересовала, либо они просто пришли на бал ради танцев.
В перерыве Гермиона пыталась найти Малфоя, но Месье Сальгари нашел ее первый, и, так как следующий танец был с ним, решил рассказать о своих путешествиях по Индии. Рассказ был занимательный, но Гермиона продолжала искать глазами Драко. Тот, как назло, не находился. Во время танцев она его видела, но вот на перерыве он пропал из зала. Гермиону кольнула игла ревности. За полчаса можно было успеть много чего. Еще ее нервировали косые взгляды, которые бросали на нее время от времени окружающие. Но общество Александра Сальгари, видимо, отбивало у них желание к ней подойти.
Наконец, перерыв закончился. Танцы продолжились: Месье Сальгари, Джордж с байками о школьных временах, француз по имени Этьен и жаркий шепот о розах и вине, Нотт и детальный разговор о погоде, Профессор Слагхорн и «ах, как я рад, мисс Грейнджер…», снова Джордж, и, наконец, перерыв.