— Ты хотела знать, почему я убеждён, что Невыразимцы ставят эксперименты на пожирателях.
Столь резкая смена темы очень удивила Гермиону, но отдел Тайн интересовал её куда больше, чем драмы Забини. Она села на уже привычный стул, а Малфой — на стол рядом.
— То, что я тебе сейчас расскажу, невозможно доказать, и лучше, чтобы никто никогда не узнал о том, что я знаю. И тебе, по-хорошему, знать бы вообще не стоило, но мне все ещё нужна твоя помощь.
— Ты слишком склонен к театральным эффектам.
— Ты уже говорила. И, пожалуй, права, — Малфой увлеченно рассматривал пейзаж в окне. — У отца чуть выше метки был шрам от тренировочной рапиры. Когда его тело привезли для погребения, я его осматривал. Пытаясь понять, как он умер. Слабое сердце — это не про Малфоев. И уж точно не про Люциуса Малфоя. Так вот, края шрама не совпадали на миллиметр. Ступенька практически незаметна, но все же.
— Хочешь сказать, ему отрезали руку, а потом прирастили на место? Это невозможно.
— С трупом возможно вполне. Мертвое тело подчиняется магии для неодушевленных предметов, не репаро, конечно. Но у гробовщиков есть специальные заклинания, чтобы тело на похоронах выглядело хорошо.
— Звучит не очень правдоподобно, если честно.
— Я это не выдумал, — Малфой повернул голову и посмотрел в глаза Гермионе. От этого взгляда ей сделалось не по себе. — Я никому об этом не говорил, даже матери.
— Ладно. Будем считать, что эксперименты имели место быть.
— Неизвестно, определили они или нет, что метка — это магическое клеймо, но после твоей работы они будут это знать точно. А значит, тем или иным способом, они захотят проверить, что в нем скрыто.
— С чего ты взял, что в нем что-то скрыто?
— Скрыто или нет, неважно. Отдел Тайн потому так и называется, они обязаны выяснить все, вплоть до мельчайших деталей. Даже если для этого придётся убить носителя.
— Ты хочешь, чтобы я сфальсифицировала данные в исследовании? — Гермиона понимала, что если Малфой сейчас попросит, она так и поступит. Получение должности и угроза чужой жизни — это совершенно не равнозначные вещи.
— Это не поможет. Не факт, что они действительно не додумались сами. Мне нужно её свести. Представить все так, как будто это получилось случайно, и главное — сделать это нужно быстро.
Гермиона молчала. Некстати пришла в голову просьба Блейза занять Малфоя на рождество.
Блондин по своему понял её колебания и, встав со стола, начал копаться на полке.
— Если мы не сможем этого сделать?
— Значит, мне придётся случайно остаться без руки, — спокойно сказал Малфой.
Гермиона вскочила и, схватив Малфоя за подбородок, развернула лицом к канделябру. Зрачки не реагировали на изменение яркости.
— Ты что, совсем рехнулся? — давно Гермиона так не злилась. — И как я сразу не поняла! Драко Малфой — само спокойствие!
— Интересная логическая цепочка, — Малфой не делал попыток освободиться. Так и стоял, наклонившись, и смотрел через пламя свечей на девушку.
— Не переживай, Гермиона-Миона-Миона, у меня есть назначение колдомедика.
— Фу, и ты туда же, терпеть не могу, когда Блейз так делает, а в твоём исполнении — ещё хуже, — Гермиона отпустила подбородок Малфоя, и парень выпрямился.
— Ладно, не буду. Прискорбно, что ты не оценила мой жест. Впрочем, чего ещё мне ожидать?
— Прекрати. Покажи мне рецепт.
— Зачем?
— Я должна убедиться, что ты не нарушаешь дозировку.
— О… Мне бы следовало сказать, что это не твоё дело… — блондин достал из кармана мантии пузырек с биркой. — Но твоё беспокойство мне приятно.
Гермиона внимательнейшим образом изучила бирку, потом сосчитала пульс Малфоя и даже наложила диагностические чары. Успокоительное было очень сильным. Даже магические токи в теле блондина стали тоньше и прозрачнее. Легально такое могли выдать разве что в Мунго.
— Забавное зелье. Зрачки скоро придут в норму, магические токи восстановятся, а вот спокойствие останется со мной.
— Вот, почему ты молчишь, вместо того, чтобы задираться, как раньше, — Гермиона села на стул. Неожиданное открытие заставило её по-новому взглянуть на происходящее.
— Было бы, с кем задираться. Поттер — и тот сбежал в академию. Хотя, тупица Эббот сегодня смогла меня разозлить.
— Да уж, ужасная Эббот, с которой ты флиртовал, — Гермиона сама поразилась тому, что только что сказала.
Но Малфой удивился так сильно, что забыл это скрыть. Он даже рот приоткрыл от удивления.
— Это не то, что ты подумал. Я просто констатировала факт.
— Ну, именно так я и подумал. После того, как я застал тебя с Забини, упрекать меня в неподобающем поведении было бы нелогично, так?
— Застал? — Гермиона расхохоталась. — Драко, мы сидели на диване в общей гостиной! С тем же успехом ты можешь застать меня с кем угодно, в том числе и с собой.
— А мы сидели в общей столовой. Так что твои обвинения во флирте беспочвенны.
— И все же, почему ты так резко настроен против Забини?
Малфой поджал губы.
— Забини сплетник. Я, конечно, не одобряю твоего выбора жениха, и считаю, что ты могла бы поискать кого-то получше. Но было бы прискорбно, если Уизли вдруг расскажут, как ты изменяла ему с Блейзом. Тем более, доказать что-либо будет невозможно, это твоё слово против его, скандала не избежать. А Блейз считает своим правом распускать подобные слухи даже если он просто посидел рядом с девушкой на диване.
— Ты сейчас о Паркинсон?
— То есть до тебя уже тоже эта история докатилась? Интересно, Панси сегодня из-за этого рвет и мечет или платье не успела купить, — Малфой покачал головой.
— Драко, как давно ты пьешь успокоительное, оно имеет какие-то побочные эффекты?
— Да далось тебе это успокоительное? Я же не сплю на ходу. Никаких побочных эффектов, кроме расширенных зрачков и временного ослабления магических способностей. Успокойся, не отравлюсь я им.
— Я не поэтому спрашиваю… О боже… Я не хотела это скрывать. Но и рассказывать была не обязана!
Гермиона подавилась собственными словами. И с ужасом посмотрела на блондина.
— Если ты сейчас собралась расплакаться, то учти, что я все ещё считаю это крайне неприличным, — предупредил Малфой.
— Нет, я не собиралась. Я не знаю, что я собиралась. Лучше пойду, начну писать работу.
Гермиона встала и направилась к двери. Молясь, чтобы её выходка не отпечаталась в сознании блондина.
— Гермиона, — голос Малфоя заставил её вздрогнуть и остановиться. — Ты так и не пробовала сделать открытку?
Несколько секунд девушка соображала о чем речь, а потом вздохнула с облегчением.
— Я разобралась почти сразу, повода не было тебе показать, — она порылась в сумке.
И протянула Малфою бежевый прямоугольник. Он тоже протянул руку навстречу карточке, но пальцы застыли в паре сантиметров.
— Если я ее возьму, она будет реагировать только на меня, — предупредил он.
— Я знаю. Это тебе.
Малфой выхватил картонку и, со всех сторон осмотрев, прижал к губам, а потом уставился на неё с таким интересом, как будто впервые видел подобное чудо. Гермиона даже занервничала.
— Великолепно. Просто великолепно. Гермиона, ты… Ты что, превзошла меня?
— Нравится? — гордо спросила Гермиона, заглядывая через руку Малфоя.
— Ещё бы, — Малфой достал из стола штангенциркуль и начал замерять фигурки.
— Прямоугольник даёт лучшие возможности для перспективы. Ну и я решила, что рамка будет смотреться мило.
— Хм, я не воспринимал это как картину, скорее как набросок. Но ты, безусловно, права, так гораздо эффектнее. Ты, наверно, заметила, что на моей картинке ты всегда слева, а я справа. А на твоей наоборот… Это помогает определить авторство. Мне очень хотелось посмотреть, как выглядит моё изображение слева.
— У тебя что, нет таких других?
— Нет. Откуда бы? Матушка сочла это заклинание неприличным и поэтому ответной мне не прислала.
— О… Я думала, это довольно распространённая магия.
— Нет. Всегда существует возможность застать человека в душе или за каким-нибудь непотребством. Так что желающих ими меняться не может быть много.