На десять — пятнадцать километров вокруг Железни-Брода и Яблонца простирается край стекла. Почти в каждой деревне работают со стеклом. Это местный подсобный промысел земледельца, лесоруба. Фабрика не убила кустарного производства, а вобрала его в себя. Сельские мастера — это в сущности рабочие, получающие работу на дом. Они заняты либо сборкой украшений, либо подготовкой металлических каркасов, а то и выдувают стекло в артельных мастерских. Словом, кустарям поручаются отдельные операции, не требующие заводского, машинного труда.
Не так давно мастера стекла создали новый жанр — скульптурный. На опытном заводе стекло выливают в большие формы, как гипс или бронзу. Самое сложное — охладить стекло и вынуть его из формы без повреждений. Сотни опытов окончились неудачей, но это не остановило скульпторов. Теперь техника отливки крупных, в рост человека, изваяний уже освоена. Театры, клубы заказывают статуи, барельефы из стекла.
Если бы статистики подсчитали потребление стекла в разных странах мира, то мы, наверное, увидели бы на одном из первых мест Чехословакию.
День мы закончили на Снежке, голой, каменистой пирамидой возвышающейся над лесами. Юный турист, наш утренний пассажир, был прав: человек, стоящий на вершине, чувствует себя на островке среди волн зеленого моря. Ветер колышет кроны, шум хвойных чащ, кажется, долетает сюда, и в нем слышится поступь великана Крконоша — хозяина гор.
В судетских лесах
Мы углубились в леса.
До сих пор, на равнинах, нам попадались лишь кусочки леса — небольшие, кругом опаханные, чистые, как парк, без валежника, без сухостоя, насквозь пронизанные солнцем. Здесь же, в горах, раскинулось подлинное лесное царство. Вяз, липа, граб, осина, выше — ель, сосна. Сказка населила лес гномами — маленькими умными существами, живущими в норах, под корнями. Гномы научили людей делать стекло, гнать смолу, плавить железо.
Наука — ей нет дела до сказок — насчитывает здесь десятки видов птиц, множество диких животных: зайцев, кроликов, серн, муфлонов, ланей, лисиц, барсуков. Кое-где встречаются кабан и волк.
Всех этих жителей леса перечислил мне директор здешнего лесного хозяйства, бывший партизан. Во время войны он был ранен в ногу и теперь хромал, однако это не мешает ему быть страстным охотником. С ним я коротал вечер и узнал от него много интересного о лесе.
Оказывается, в некоторых городках Северной Чехии и теперь еще открытие охотничьего сезона отмечается народным праздником. На площади собирается митинг, звучит роговой оркестр — музыка, почти исчезнувшая в Европе, — и под эти звуки, под возгласы «Лову удача!» стрелки углубляются в чащу. Здесь можно встретить охотника в зеленой шляпе с кисточкой, словно сошедшего со старинной гравюры.
В Чехии хранят эти традиции, нежно любят свой лес. Теперь леса покрывают около трети территории Чехословакии, а раньше их было значительно больше. За последние сто лет хищнического хозяйства капиталистов площадь лесов уменьшилась вдвое, отчего участились засухи, мелководней стали реки. Большой урон лесам причинила воина: на деревьях, поврежденных орудийным огнем, развились жучки, перешли на здоровые деревья, и целый горный хребет, смотришь, из зеленого становится серым, — стоит на нем мертвый лес, без листьев, без птичьего гомона. Понятен поэтому смысл «недель леса» и «месячников леса», проводимых по всей стране. Многие учреждения соревнуются между собой, кто больше посадит деревьев. Прежние хозяева Чехословакии уничтожили лес на равнинах, а народная власть возвращает его на земли Средней Чехии и Моравии и тем создает оборону против засух.
Почетным человеком в стране стал лесоруб, придумавший инструмент для сбора еловых шишек. Это приспособление похоже на сачок, снабженный своего рода щипцами. Зачем шишки? Очень нужны! Они дают семена для питомников. Больше, больше нужно деревьев!