Он тыкнул в клей пальцем своей воли и почувствовал, как ослабли оковы.
Он был уверен, что может сломать их полностью, и когда это сделает — познает вечность. Он превзойдёт свою смертную оболочку. Он станет един со всем остальным...
Однако размышления об этом прервали необходимую ему концентрацию. Внутри него пылали воспоминания, ведь он уже совершал это прежде — но с чужой помощью. Внутри него был магистр Кейн, завладевший его телом, разделивший с ним форму. Когда великий белый дракон встал перед ними, Кейн сломал физические преграды Афафренфера, расклеил многочисленные частицы, которые собрались вместе, чтобы сложиться в существо, известное как Афафренфер.
Красоту того опыта сложно было забыть, пускай даже это было лишь короткое путешествие в обитель всего. Ведь Кейн восстановил его почти сразу же, как только убийственное ледяное дыхание дракона миновало их, чтобы Афафренфер мог сразить вирма.
Монах погрузился обратно в медитацию, принудил себя к терпению и снова вернулся в место глубокого покоя, место, лишённое мыслей и одновременно созерцательное. Он снова стал искать оковы.
Он почувствовал клей и начал его рассеивать, рассеивать самого себя.
Рука хлопнула его по плечу, испугав послушника, пока ещё он не успел взяться за дело как следует.
Глаза Афафренфера широко распахнулись. Он почувствовал ветер; он услышал ветер. Он резко повернул голову и обнаружил магистра Кейна, медленно качающего головой.
- Ты не готов, - сказал ему Кейн.
Афафренфер потрясённо заморгал.
- Давай вернёмся в монастырь, - сказал Кейн, протягивая руку.
Афафренфер покачал головой.
- Это не ваше дело, не ваш выбор и не ваше путешествие! - выпалил он.
Кейн не моргнул и не убрал руку.
- Вы — верховный магистр цветов, самый великий монах во всём ордене святых Солларов, - сказал Афафренфер. - И со всем уважением, с таким уважением, которого я никогда не испытывал к другому живому существу, я повторяю: это не ваше дело.
- Это моё дело.
- Потому что вы — верховный магистр?
- Потому что я твой друг, - сказал Кейн.
- Но я могу это сделать, - настаивал молодой монах.
- Я знаю.
- Тогда...
- Но ты не сможешь это отменить.
Афафренфер хотел что-то ответить, но промолчал, глядя на магистра.
- Ты достигнешь трансцендентности, - объяснил Кейн. - Ты станешь един со вселенной. И ты познаешь гармонию и красоту, которых даже представить себе не мог. Но это будет конец Афафренфера.
- Смерть?
- Для этого существования — да.
- А смерть это конец... всего?
- Я не знаю, - признал Кейн. - Когда ты восходишь впервые — это не конец; благодаря нашему совместному путешествию из твоего тела тебе это известно. Но вернуться надо быстро — в течение дней, не месяцев — и я не знаю, что может произойти после точки не возврата. У нас есть лишь вера в то, что там происходит.
- У меня есть вера. А у вас?
Кейн пожал плечами.
- Того, что я не знаю — я не знаю. Однако у меня есть надежда.
- Тогда я вернусь быстро, до того момента, как не смогу...
- Нет. Не вернёшься. Ты не готов.
- Вы считаете, что я недостаточно силён? - спросил Афафренфер, сумевший не подпустить нотки гнева в свой вопрос. - Думаете, я не смогу... ?
- Ты не захочешь, - оборвал его Кейн. - Твои связи с этим местом недостаточно крепки, чтобы ты захотел повернуть назад, когда начнёшь это путешествие.
- Что это вообще значит?
Кейн пожал плечами.
- Это значит, что ты пока не готов сделать шаг из своей смертной оболочки. Почти готов, но ещё не совсем. Над тобой есть ещё несколько рангов. Будь терпелив, умоляю.
- Мир — опасное место. Я могу потерять свой шанс и покинуть этот мир не по своей воле.
Кейн пожал плечами, как будто это было неважно.
- Пока что нет, - сказал он. - Умоляю тебя, как друг.
Афафренфер вздрогнул, одновременно разочарованный и польщённый тем, что величайший из монахов так беспокоится о нём.
- Вы же вернулись, - сказал он, потому что не смог придумать ничего другого.
- Едва-едва, - тихо ответил магистр, и это испугало Афафренфера. - Я едва смог подумать об этом. Я был намного старше, чем ты сейчас, и намного сильнее в путях нашего ордена — но ты не бойся, друг мой, поскольку ты тоже достигнешь такого же уровня совершенства тела и духа. В этом я не сомневаюсь. Конечно, если ты не выйдешь из тела сейчас и не исчезнешь навечно.
Кейн снова протянул ему руку.
- Я хочу отправиться в это путешествие, - сказал Афафренфер.
- Я знаю. И знаю, почему.
Афафренфер перевёл взгляд с протянутой руки к глазам магистра Кейна.
- Из-за него, из-за Парбида, которого ты любил, - сказал Кейн. - Потому что ты надеешься, что он ждёт тебя там, и снова жаждешь его объятий — больше всего остального.
У Афафренфера отвисла челюсть. Он пытался отрицательно покачать головой, но не справился.
- В мультивселенной нет ничего сильнее любви, друг мой, - сказал Кейн, улыбнулся и придвинул свою руку ещё ближе.
Афафренфер принял предложенную помощь и расплёл свои ноги, легко встав перед другом.
- Магистр, как вы считаете, он там? Думаете, он меня ждёт?
Кейн пожал плечами, и Афафренфер понял, что монах не знает ответа и не станет лгать ему ради утешения.
- Ты уже всё сказал, - ответил Кейн. - У тебя есть вера. А у меня — надежда.
Какое-то время они молчали, спускаясь с горного склона по тропе.
- Я всё равно не понимаю. - признался Афафренфер, когда вскоре после заката перед ними показались огни монастыря Жёлтой Розы. - По вашим словам кажется, что возвращение в смертную оболочку — невероятный подвиг, требующий серьёзной борьбы.
- Так и есть.
Молодой монах пожал плечами.
- Когда мы вместе покинули моё тело перед лицом великого белого дракона, возвращение казалось таким...
- ...простым, - закончил Кейн. - Тебе оно казалось простым, потому что не ты начал трансценденцию, ты даже не знал об этом — и ты не слышал музыки небес, не видел красоты вселенной, прежде чем я вернул тебя в создание, известное под именем Афафренфера.
- Но у вас так легко это получилось.
- Не так легко, как ты думаешь, но да — с каждым выходом за пределы смертной оболочки преграждающие путь барьеры становятся... тоньше. В тот момент, когда мы и наши друзья оказались в огромной опасности, возвращение было простым. Мы должны были быть там — иначе пришлось бы оплакивать любимых.
- Но... - сказал Афафренфер. Казалось, он подавился словами и просто покачал головой.
- Со временем ты поймёшь, - пообещал Кейн. - Продолжай свою учёбу. Добейся совершенства разума и тела. Но предупреждаю тебя, когда ты решишь, что готов — и могут пройти годы с сегодняшнего дня, и меня может не быть рядом — эта первая попытка взошествия... Она может быть твоей единственной и стать концом существования Афафренфера.
- Вы уже говорили, но почему, магистр? - продолжал упорствовать Афафренфер. - Я знаю, что мои дела здесь ещё не закончены. Я знаю, что не готов испытать следующее...
- Если будет следующее, - вмешался Кейн.
- Если будет, - согласился Афафренфер. - Я всё это знаю, так почему вы думаете, что я откажусь от существования в качестве смертного?
Кейн остановился и на мгновение задумался, потом тепло улыбнулся молодому монаху.
- Ты занимался любовью — самим процессом, и довёл его до конца, так?
Афафренфер покраснел.
- Да, конечно.
- Тогда ты знаешь, что тело может требовать продолжения, требовать освобождения?
- Да, магистр.
- Тело не повернёт назад, и чтобы воспротивиться этому зову, необходима огромная мысленная и эмоциональная дисциплина. Когда ты достигнешь трансцендентности, ты познаешь такую радость — беспредельную, даже растущую со временем — а время окажется бессмысленным, оно будет течь мимо, но тебе нужно будет найти в себе силы отринуть чистую страсть в кратчайшие сроки, и неудача будет означать, что ты навеки покинешь это существование.