— Нет. Он хотел, но я не могла, — тихо отвечаю я, и из груди всегда такого сдержанного принца вырывается рык, смешанный со стоном. Он бережно, но очень быстро снимает меня с себя. Потеряв его тепло и жар, я недовольно хмурюсь.
— Эй, — Ник интимно улыбается, словно голоден, а я та пища, которая может усмирить этот голод.
— Ты понимаешь, что это все только испортит.
— Ты хочешь, чтобы мы остановились? — спрашиваю я, пытаюсь как можно обольстительнее ему улыбнутся. Он сглатывает и качает головой, — И я не хочу.
Я протягиваю к нему руку и хочу притянуть к себе, но он качает головой и одним ловким движением сбрасывает с себя всю оставшуюся одежду. Он просто идеален. От кончиков светлых голос до кончиков ногтей на ногах, а его гордо вздымающаяся плоть… О Боже, у меня просто не хватает слов, чтобы описать это.
Ник набрасывается на меня словно изголодавшийся зверь, и я понимаю, что это единственное место на земле, где я бы хотела быть, только тут, только с ним, когда поблизости больше нет никого, а за окном гроза. Когда он входит в меня, я прикусываю его плечо и, наверное, на его спине останутся царапины от моих ногтей. Это больно. Яркая, режущая вспышка боли, которая режет глаза, а следом она превращается в нечто вязкое и тягучее, словно решило поселиться во мне надолго. Николас шепчет что-то успокаивающее и в его голосе столько вины, что хватило бы на сотню человек, но я быстро затыкаю ему рот поцелуем и прошу не спеша продолжать. Боль не уходит, она остается, но постепенно смешивается с удовольствием и в конце почти исчезает во вспышке ярчайшего удовольствия.
Я никогда не испытывала ничего подобного. Это похоже…. Мне снова не хватает слов, чтобы описать, что я чувствую, но это слишком, все слишком: слишком прекрасно, слишком волнительно, слишком невероятно, чтобы быть правдой, и я бы сказала, что слишком чувственно, страстно. По тому как Ник замирает во мне и издает протяжный стон я понимаю, что удивительным образом пика наслаждения мы достигли вместе. От этого становится еще приятнее. Он падает сначала на меня, но потом из последних сил откатывается в сторону и ложится на спину, притягивая меня к себе. Я поднимаю голову вверх, но вижу только его подбородок, кончики волос и немного искаженный профиль, но затем я замечаю красный след от укуса на его плече и мысленно представляю, как может выглядеть его спина, у меня вырывается смешок.
— Что на этот раз тебя так развеселило? — лениво и вяло интересуется блондин.
— Когда вернемся, тебе придется некоторое время ходить, не снимая рубашку, — я нежно провожу подушечками пальцев, по следу, который сама оставила. Ник касается губами моих волос, и я кожей головы чувствую, как он улыбается.
— Я же не знал, что ты такая страстная, но знаешь: мне это даже нравится.
— Еще бы тебе не нравилось, но тебе лучше и правда быть осторожным. Девушки, если увидеть не поймут тебя и у нас обоих будут огромные проблемы.
— Не волнуйся, я ничему не позволить бросить тень на твое имя.
— Я люблю тебя, — я целую все тот же укус, а он теснее притягивает меня к себе.
— Не больше, чем я тебя.
Я прикрываю глаза и думаю о том, что все могло бы закончиться по-другому. Мы могли бы остановиться, спрятаться в наши одежды и вновь позволить всему вокруг руководить нашими жизнями. Могли бы, если бы хотели, если позволили бы хоть маленькому зернышку сомнения зародиться в наших сердцах и мыслях, но мы были поглощены друг другом и желанием оказаться ближе друг к другу.
Закончится гроза — мы вернемся во дворец, и мне снова придется делить его с девушками, точнее каждый раз забирать его у них, а он будет продолжать забирать меня у Карлоса, но это неважно. Эта гроза, словно благодать для нас. Словно сама природа дала нам время побыть только вдвоем. Это был наш единственный шанс совершить безумство, и мы им воспользовались сполна.
Мы просыпаемся, когда на часах еще ночь и за окном темно. Гроза все еще не кончилась, и к нам просто невозможно добраться. Могли бы отправить за нами вертолет, да нет в этом смысла. Сильный ветер, да еще и гроза. Очень большой риск для пилота. Зачем рисковать жизнью человека, когда мы тут в тепле? Нас спасать не нужно. Мы можем спокойно пережить грозу. Ник еще спит, когда я приподнимаю легкую простынь, которой мы укрылись и, накинув на себя его рубашку, подхожу к окну. За стеной дождя не видно абсолютно ничего. Зелень деревьев различить, конечно, можно, как и насыщенные темные оттенки земли и хмурого неба, но это все так расплывчато. Не видно даже тропинки ведущей к домику. Я смотрю на дождь, да что там дождь: самый настоящий ливень, и впервые в своей жизни я счастлива, что он идет.
Я никогда не любила дождь. Бланка любила, но не я. Али любила дождь, даже Ник в некоторой мере любил его, но не я. Дождь всегда навевал на меня скуку, он казался мне слишком давящим и я не видела в нем особой прелести, как милая наивная Бланка. Теперь же я полюбила грозу одним мгновением. Даже не за особые прелести, а только потому, что она подарила мне рай.
Я прокручиваю все у себя в сознании и пытаюсь понять поступила ли я правильно или только все запутала, сильнее поддавшись уговорам Ника и своей слабости. И тут войну с сердцем проигрывает и разум, и гордость, и даже инстинкт самозащиты. Все доводы и советы забываются вмиг или просты рассыпаются на ничтожно мелкие частицы перед простой истиной.
Я люблю его.
Эта любовь настолько сильно завладела мной, что я просто не в силах помешать этому происходить со мной. Я потом, возможно, буду жалеть о всем этом, но сейчас я просто счастлива. Я осознаю, насколько я виновата перед Карлосом, но еще острее чувствуется осознание того, что поступи я по-другому, я жалела бы всю оставшуюся жизнь. Я думала бы о том, что могло или не могло бы произойти. Что было бы с нами не окажись я не способной сказать «нет» столь сильному желанию?
В то же время поступи я иначе, я перестала бы быть собой. Предав то, что поистине было моим всем, осталась бы я Хулией Монтеро? Жизнь настолько непредсказуема, что не знаешь порой, куда она тебя заведет. Перед тобой всегда несколько дорог и два советника — прошлое и будущее. Первый показывает к чему привели схожие решения, второй помогает понять для чего ты вообще делаешь выбор и к чему это может привести. Мое прошлое говорило о самых прекрасных моментах в жизни — рядом с ним, будущее же отталкивает своей безрадостностью, недоверием и полным отсутствием тепла. У нас с Ником есть только настоящее, есть только краткие искры счастья, которые мы бесстыдно воруем у судьбы. Нечего тратить время на сожаления, на это у нас будет целая жизнь. А она уж точно предъявит свой счет по всем статьям.
— Почему ты встала? — за этот голос, полон нежности, любви и страсти можно отдать очень многое. Я знала, что это неправильно, но в этом же была и особая прелесть этих отношений.
— Знаешь, я ведь только сейчас заметила все волшебство дождя, — Ник обвил руки вокруг моей талии, и я блаженно закрыла глаза, откинув голову ему на плечи. Вот мой рай.
— И в чем оно? — в его голосе слышались смешинки и любопытство.
— Оно подарило мне тебя, — наша близость была особенной, так как сливались души вместе с телами. В каждой его ласке, в каждом прикосновении и слове я ощущала его всего, абсолютно всего: со всеми его достоинствами и недостатками, мыслями и чувствами, за которыми пряталась его душа. Я знала его всего. Так причудливо сложились наши отношения, что мы не могли друг другу врать. Я знаю о его отношении к девушкам, все его надежды и ожидания, а он знает все о Карлосе и моей помолвке и о том, что я надеюсь хотя бы на дружеские отношения с ним. Вряд ли я когда-то смогу полюбить кого-то так же сильно, как Ника. Мое сердце вряд ли на это способно.
— Я и так твой.
— Но ты не был моим полностью, как здесь.
— А если гроза не закончиться, у нас есть еще некоторое время, прежде чем мы будем должны вернуться во дворец.
— Пусть тогда она не кончается, — как бы я не хотела снова увидеть солнце, это последнее что мне нужно. Солнце означало бы, что делать нам тут нечего и необходимо было бы вернуться во дворец, пока же гроза, мы можем оставаться тут и… и это единственное чего я сейчас желаю. Хотя не совсем, больше всего я желаю Ника, снова.