Проведя по его рукам вверх, я остановилась на плечах, ощущая странную близость между нами, могла ли я представить, что друг моего детства, когда-нибудь окажется так близко ко мне, что я буду ощущать что-либо к нему. Но вот — он, стоит совсем рядом со мной, около огромного стеллажа с книгами в дворцовой библиотеке. Я тянусь к его лицу вновь, переходя на носочки, наверное, меня держало в таком положении, только сила этого мимолетного мгновения. Я была без понятия, что ожидать, это было страшно и волнующе, когда он опустил голову еще чуть ниже ко мне. Наверное, Роуз когда-то была права о том, что смогла бы весело погулять на моей свадьбе, из-за чего я усмехнулась, и на моем лице отразилась скромная волнующаяся улыбка. Райт улыбнулась в ответ, и мне показалось, я утонула в ней и его теплом взгляде. Сократив миллиметровое расстояние между нами, я приготовилась, что сейчас, именно в этот момент, впервые почувствую эту легкую тяжесть чьих-то губ. Как вдруг, он прошелся носом по моей щеке, со смешком отодвинувшись от меня:
— Малышка Ар, ты же не думала, что я тебя поцелую?!
И я сдулась, словно шарик, не перевязанный ниткой.
Сладкий момент, окутанный тяжестью положения, ударил меня буквально в живот. Если там до этого момента и летали бабочки, то теперь они свалились грудой мусора, с переломанными крыльями, больше не имеющими возможность взлететь. Выбравшись из плена рук и подхватив жакет со спинки стула, я направилась вдоль по коридору, между еще тысячами таких же однотипных полок, где стояла минуту назад. И думала, что впервые нашла место, где я бы могла быть собой.
— Ариадна, — придя в себя, окликнул меня Райт, но я остановила его взмахом руки.
— Не сейчас….
И больше никогда… Отвернувшись, я почувствовала как по моим щекам падали горячие слезы. Кто Вам сказал, что слезы, как холодная вода озер? Абсолютно нет, она обжигает, оставляет ожоги, там, где скатывается по щекам. Выхожу за двери библиотеки, и понимаю, что впервые, мне нельзя спрятаться в своей комнате. Никто не ожидал, что приедет Роуз, поэтому пока ей подготовят комнату и найдут свободную служанку, мои помогают ей примерять платье для вечернего приема. Стараюсь абстрагироваться от этих мыслей, ведь думая о Роуз, в голову лезут те самые — нежелательные — о Райте.
Однако, я знаю одно место, где могу ближайшее время оставаться незамеченной. С этой мыслью, я выбегаю из дворца — дорогу до дворцовой конюшни, я все еще помню хорошо, пусть с той прогулки прошло много времени.
Земля, смешанная с сеном, влажная, поэтому мои туфли уходят с каждым новым шагом. Но я продолжала идти вперед, лошади, буквально ожили, когда я зашла, наверное, давно не видели гостей в стенах своего дома. Прохожу мимо одного пустого стоила, вижу Гермеса, гордо держащего голову над перегородкой. И наконец, замечаю того, кого и искала: она стоит также неподвижно, как и в прошлый раз. Склонив голову так, что грива спускалась по левой стороне шеи нежным потоком. Я до последнего момента помнила нашу первую встречу с Белис, а по поднявшейся голове, когда я протянула руку, через железные прутья, могла сделать вывод, что была не одной.
Она сделала несколько резких шагов, после чего уперлась в решетку загона, наши взгляды пересеклись, и я тихо произнесла:
— Я не могу открыть, у меня нет ключей. — Я сразу заметила тяжелый замок, который явно не открыть шпилькой, как говорилось в глупых романах. Меня не пугало, что я говорю с животным, лошади были, наверное, единственными, кто точно все понимал.
Наш безмолвный разговор продолжался, Белис тихо фыркала в мою ладонь, я просто получила шанс выговориться. Но идиллия была недолгой, вскоре, я услышала шум за дубовыми воротами конюшни. Спрятаться мне бы уже не хватило времени, притвориться, что потерялась — я слишком плохая врунья. Поэтому оставалось надеяться, что это Никсон — конюх, что был здесь в прошлый раз, и он без лишних вопросов отпустит меня на волю. Одна створка ворот открылась, в просвете я могла различить только ноги мужчины в бежевых брюках, а рядом с ним идеального жеребца, оставляющего вмятины в земле правым копытом. Я знала этого жеребца, сейчас вальяжно проходящего в конюшню, и словно знающего все наизусть, заходящего в пустое стоило, соседствующее с тем, где располагался Гермес. И вот через минуту, за своим скакуном зашел хозяин — принц Николас.
Еще некоторое время мы играли в гляделки, пока я не промолвила:
— Прошу прощения, не знала, что здесь кто-нибудь еще будет. Хотела привести мысли в порядок…
Даже издалека я увидела чуть сощуренные глаза принца, поэтому он не преминул спросить:
— Почему Вы не с родственниками? К Вам же приехала Ваша тетя, я бы провел все свое время, на вашем месте, рядом с ней, как сделали это и другие девушки!
— Возможно, мне следовало именно этим заняться, — согласилась я, заметив, что принц Николас медленно подходит ко мне, с одной стороны небрежно, а с другой продвигаясь по определенной траектории. — Но она сейчас немного занята…
— То есть… — переспросил принц. А я удивилась: неужели он не знал, ведь весь разговор произошел на наших с ним глазах.
— Ее Величество выразила желание поговорить с Тайни — моей тетей — и с этого момента, я не видела ее.
— Боюсь, она не скоро появится, зная мою маму, — весело подмигнул мне принц, после чего подошел к железным воротам, отделяющим друг от друга стоила.
— Однако, Вы тоже не во дворце, принц Николас? — закрывая загон, принц о чем-то задумался. — Я просто хотела сказать, что лес еще не высох после той дождевой недели и, возможно, не безопасно куда-либо ездить верхом.
Я не знала, почему еще продолжаю говорить, ведь предложения, что вырываются из меня, кажутся абсолютно бессмысленными. Тишину прерывало лишь изредка ржание какой-то лошади в дальнем вольере.
— Да, это было не совсем разумно, Ариадна, — опустив руки, ответил Николас. — Но мне нужно было подумать… обо всем…
— Получилось? — поинтересовалась я. — Это просто кажется, интересным, и Вы, и я пришли сюда за одним и тем же, — немного опустив голову, я направилась вдоль по коридору, что вел к створам ворот. — И, наверное, мне будет лучше уйти, чтобы не мешать.
Поравнявшись с принцем, договорила я, мне не хотелось смотреть ему сейчас в глаза, я впервые осознала, что наделала. Несколько недель назад, я не переставала думать, как принц Николас общается с инфантой Хулией, какие между ними взаимоотношения, понимая, что не смогу добиться такого же отношения к себе. И что же я делаю? Одна, в библиотеке, не думая о действиях и последствиях, которые они понесут, встречаюсь с бывшим другом, давно сменившим имя, семью и страну. Почему, когда я потянулась к Райту — совершенно не вспомнила о цели пребывания здесь, о Николасе. Только о нем, я должна думать, еще вчера — я наблюдала за ложными обвинениями в сторону Женевьевы. Но если кто обвинит меня в подобных обстоятельствах, я не смогу отвергнуть это. Всё это было и происходило по моей воле, и даже, возможно, инициативе.
Кто-то легонько сжал мою ладонь, и я обернулась: принц Николас все также стоял рядом со мной, всматриваясь в эмоции, так ярко написанные у меня на лице. Взглянув на пальцы левой руки, что незамысловато переплетались с его, я в полной мере осознала все, что сделала. И вновь, по моей щеке скатилась слеза. Она была одна, и я тут же постаралась незаметно смахнуть ее.
— Ариадна, можешь не уходить, — тихо ответил Николас, и похоже заметив все же слезу, протянул к ней вторую ладонь. — Почему ты плачешь?
Мы впервые стоим так близко, что мой невинный наклон головы, лишь сближает наши лица. Поэтому, когда я вижу, как принц Николас сокращает это маленькое расстояние — в моей голове пусто! У меня не было шанса подумать. Чего я хочу? Кого? В моей голове билось столько мыслей, перемешиваясь друг с другом. Николас? Или Райтен? Мне нельзя было выбирать, не у меня проходил Отбор! Так почему я продолжаю сравнивать? Принца Николаса, с которым я знакома месяц, что держится превосходно в любой ситуации, и при этом сохраняет простоту в разговоре. И Райта — всего лишь друга детства, погибшего и вновь воскресшего, которому, по плану, мне не стоило так быстро доверять, но все равно я доверяю.