— Но если это так, то каждая девушка должна была знать, где находится входы в эти коридоры, — уточнила я, вполне понятную вещь, — неужели Избранные должны были бежать в другой конец дворца из своих спален, в которых могло быть намного безопаснее…
Ник обернулся, и я поняла, что сейчас его лицо я вижу намного лучше, словно где-то вдалеке был более яркий источник света. И чтобы это ни было — с нашим приближением к нему он усиливался. Принц откашлялся, привлекая мое внимание:
— Именно поэтому на этаже для Избранных более 6 тайных ходов, в случае опасности служанки помогали девушкам спуститься в безопасные места.
И с окончанием этой фразы, мы выходим в светлый коридор, который кажется смутно знакомым. Из одной арки мы ныряем в другую, проходя в приоткрытую дверь одной из комнат. Здесь все тоже было выполнено в светлых тонах, почти белых, хотя местами встречалось голубые оттенки. Однако внимание привлекало аккуратно покоящиеся музыкальные инструменты — всех видов и размеров.
— Это вторая музыкальная комната, — пояснил Николас, видимо заметив мое замешательство, — её построили по заказу моей мамы пару лет назад; мать верила, что среди Избранных девушек будут те, кто занимаются музыкой, поэтому на втором этаже была создана она — для удобства.
Николас отпустил мою руку, поэтому я медленно начала оборачиваться вокруг своей оси, удивляясь тому, сколько здесь всего. Я видела целый ряд струнных инструментов, огромных видов рояль, установки с ударными, но за проведенное здесь время мне не удавалось проводить его в этой комнате. Хотя стоит признать, что я никогда раньше серьезно и не увлекалась музыкой. Пока Ник стоял в центре залы, спрятав руки в карманы брюк, наблюдая за тем, как я осматриваю новую комнату, подмечая, что ни единой пылинки здесь не было. Неужели кто-то ей все-таки пользуется из девушек?
— Цели этой комнаты оправдались, я так понимаю? — оглянувшись на молчаливого сейчас принца, спросила я, уже зная ответ. Однако мой рассказчик двинулся медленным шагом ко мне, и сейчас я могла любоваться им самим — ему шли костюмы, и я видела его в кожанке, подчеркивающей его мужество, но совсем другим был вид, когда он оставался в простой рубашке на выпуск, чуть помятой от сильного ветра. Мне действительно нравились те моменты, когда можно было забыть об условностях, когда Ник становился простым. Простым соседом, признаю, который имел средства, чтобы жить на широкую ногу.
— На самом деле, — остановившись передо мной, он вновь откинул передние пряди назад, — здесь репетирует дворцовый оркестр, так как мои девушки, — взяв нежно мои ладони в своих, продолжил Ник: — занимаются всем, чем только захотят: танцами, чтением, верховой ездой, изучением иностранных языков, бегом, модой, — последнее он выделил голосом, — но с музыкой что-то не задалось.
Странно, я была уверена, что кто-то из нас увлекался музыкой и точно не одна, но мои вопросы были прерваны на корню:
— Многих их тех, кто все же был близок к музыке, покинули Отбор по тем или иным причинам.
— И теперь нас одиннадцать…
Он вздохнул:
— Да, и мне казалось, что это будет легче.
— Ты думал, что та, которую ты выберешь, будет играть на инструменте или петь, — уточнила я и получила громкий смех в ответ. Конечно же, все не должно быть настолько банально, но и войти в семью, где у каждого свой талант в искусстве, не имея подобного за своей спиной, казалось странным.
— Нет, я не выбираю по таким критериям, Ариадна, — успокоившись, доверительно пояснил он, — но это было бы приятным дополнением.
Я не думала и лишней секунды, когда произнесла то, что произнесла:
— Зато ты мог бы научить кого-нибудь своему увлечению…
— И чему бы ты хотела научиться. — Его голос был заинтересованным, когда я обернулась на 180 градусов, указывая туда, где на стене были подвешены различные по форме и цвету гитары.
— На этом…
В гостиной, переделанной для наших уроков, почти с каждым днем уменьшалось количество столов: сначала в дальний конец зала был отодвинутым один, за ним еще два и так постепенно их осталось шесть. Пять для нас и один для преподавателя, обычно им выступала леди Сильвия или Амалия. Но сегодняшний, первый день, без наших родственников, в моем случае без Роуз и Тай, отличался, тем, что мы ожидали нашего наставника уже некоторое время.
— Видимо, дворец не справляется с наплывом гостей, — прозвучало в полной тишине с крайнего стола, который заняла Кимбра, заставив всех обернуться к себе. Она же продолжала спокойно листать глянцевый журнал, лежащий на столешнице стола. Безусловно, Королеве нужно было внимание и вопросы благопристойных журналистов! И этим человеком, точно не станет Моргана или Карина, расположившиеся за соседним столиком от меня, и если с последнее все было понятно, то темноволосая, но такая же ледяная королева, как мисс Артурз, просто не раскалывалась. Хотя и признавалась, что за ее обоюдной неприязнью с Кимброй имеется собственная история. В итоге Джулия взяла статус миротворца:
— В Иллеа всегда много гостей, Кимбра, — спокойно начала она, — и наше ожидание может быть нашей же проверкой…
Вскинув плечами, последовал выверенный ответ:
— Верь, во что хочешь. Но, когда нас за полдня выгонят, не говори, что я не предупреждала!
И это впервые звучало, как прорицание в будущее; никто из нас не мог гарантировать свое присутствие дольше пары часов, ведь Николас был подвержен самым обыкновенным чувствам. Сегодня он еще мог дать тебе шанс, но что будет завтра? Заправив прядь волос за ухо, на подсознательном уровне, я подала голос:
— Ты нас ни о чем не предупреждала, а всего лишь выдвинула обвинение, я считаю…
— Никто не слышит тебя, — не дав мне договорить, почти прорычала блондинка. Наши отношения не могли и не хотели налаживаться, особенно после того случая, когда мои ногти плотно впивались в ее хрупкую белоснежную, почти прозрачную кожу. Именно с того момента, все мы начали жить в аквариуме с разъяренной акулой. Где-то я читала, что для них, акул, мы — люди, не интересны и бесперспективны в плане еды, но если животное сойдет с ума или будет выброшено сильным течением в неизвестные воды, оно начнет топить и тянуть ко дну абсолютно всех. Наша компания особо ничем не отличалось от мелких рыбешек, коими нас считала Кимбра, и акулы предводительницы, взбешенной до чертиков! — Если ты думаешь, что твои связи помогают тебе чувствовать здесь свободной, то делай, что хочешь, только, — подняв указательный палец, — не открывай свой ротик!
— Ты не можешь мне указывать, — тут же ответила я, не задумываясь над словами, но с опозданием понимая, что захожу в умело расставленные силки. Ведь стоим кому-угодно зайти и увидеть нас спорящими, вновь проблемы. — Точнее, я хотела сказать, что ты начала говорить первой, ожидая от нас эмоциональной отдачи и теперь, по непонятным нам причинам — она тебе не нравится.
Закончила я более холодно, буквально чувствуя осколки льда в своем голосе, я уверена, что мне не стоит обращать на это внимание. И если понадобиться, я смогу дать отпор такой девушке, как она, медленно набираясь опыта в этом котле, под названием дворец. Я не собираюсь с ней якшаться в подругах, но и нельзя ее бояться, а тем более показывать свой страх ей самой.
Она не успела мне ответить, прерванная вошедшим в зал слугой, в руках которого было достаточное количество книг, но стоило заметить за ним следующего еще одного молодого человека с письменными принадлежностями, в душе закралось сомнение, что это были простые книги. И действительно, пока между нашими столами ходили, раскладывая принесенные вещи, люди в форме, появились наши «преподаватели» на сегодняшний день.
— Здравствуйте, девушки, — поравнявшись с первым столом, поздоровалась принцесса Бланка, но по ее голосу нельзя было определить ее настроение: там чувствовался лед, сковавший ее мысли и чувства на этот час. Однако, вполне доступно суть урока нам пояснила ее напарница:
— Buenos días, — словно пробежалась по словам: столь быстро, она выговорила эти пару слов инфанта Хулия. Но за время, что я прожила в стенах этого места, данное приветствие слышалось очень часто, перестав быть для моего слуха секретом. — Я помогу сегодня Бланке в непростом деле, провести урок испанского языка для Вас.