С раннего утра моя комната превратилась в третью музыкальную залу, хотя она была бы таковой только при условии, что здесь бы действительно рождались настоящие звуки музыки, а не их подобие. Натянутые струны вновь оттолкнули мои пальцы:
— Нет, Ари. — Голос Николаса был возмущен моим неумением и вечным смехом. — Надо быстрее перемещать пальцы левой руки с одного аккорда на другой, иначе…
— Иначе получается новая мелодия! — отвечаю ему с новой усмешкой.
— Нет, новой не получается, — смиренно произнес он, — это же просто надо передвинуть указательный палец ближе к началу лада и соскользнуть им на нижнюю струну. Что в этом сложного?
Мою улыбку не могла скрыть и ладонь, но было прекрасно заметно, что возмущение Ника являлось столь же наигранным. Я действительно оказалась неумехой, возможно теряя свои позиции в глазах Его Высочества. Хотя Николас был так добр, найдя для меня минутку, чтобы провести урок обучения игры на гитаре. Но я даже не могу без проблем перескочить с одного аккорда на другой.
— Это легко на словах, а не на практике! — указывая на гитару, обратилась я к своему учителю. Его тяжелое дыхание пронеслось по комнате, тут же прерванное достаточно громким мурлыканьем. С самого прихода Ника, котенок лоснился к нему, то и дело запрыгивая на колени, покусывая и зализывая кожу рук.
— Как раз, наоборот, на практике должно быть легче! — возразил мне Ник, поглаживая своего собрата за загривком, отчего тот прогнулся в спине, стоя на коленях у принца. Почему-то эта картина не давала мне отвернуться, она как-то завораживала, привлекала внимание. Серый кардинал был в действии, понимая, что оставаясь на своем месте он не только не получит новую порцию причитаний, так еще и перепадет что-то вкусное. И Ник стоит отдать ему должное, действительно озаботился этой деталью, правда, я не знаю, где он взял то, что лежало на том блюдце
— Хорошо, попробуй еще раз, — уже спокойно произнес он.
Я внимательно попыталась воспроизвести тоже расположение пальцев рук на струнах гитары Николаса, которое он добивался от меня в начале этого импровизированного урока. Конечно, пока он сам не возложил мои пальцы на предназначенное для них место, как он сказал для самого простого аккорда.
Мой палец соскользнул со струны под пылким взглядом Ника, и я от досады закатила глаза к потолку, но через секунду вновь вернулась к своим пыткам. Краем глаза я видела, как Ник снимает котенка с колен, укладывая его рядом на покрывало, придвигаясь чуть ближе ко мне, теперь находясь за моей спиной. В моей спальне было спокойно заниматься, по крайней мере, так я себя успокаивала в начале, но стоило ли мне нервничать, пока мы сидели на краю моей постели, а Николас за моей спиной? Его правая рука проскользнула над моей, а левая парила над пальцами моей левой ладони, неумело пытающимися попасть в нужный аккорд. Его руки нежно опустились на мои, и теперь мы вместе могли играть на гитаре; я чуть облокотилась о его плечо, чтобы Николас смог увидеть струны гитары, хотя неуверенна нужно ли ему это вообще было. Почему-то казалось, что он умеет играть и с завязанными глазами. Он с легкостью повел мои пальцы левой ладони, при этом правой пролетая над струнами — и из гитары вылетел чудесный звук.
— А сразу так нельзя было, — пытаясь сдержать смех и радость за первую истинную мелодию, которую я выудила из гитары, спросила я.
— Никак нет, это секретное оружие! — присоединился он ко мне со смешком.
— Согласитесь, это хорошая новость, — уже у дверей танцевального класса нас догнала Селена; озадаченность, написанную на наших лицах, она расшифровала по своему: — я имею в виду, что принцесса объявила о помолвке!
— Это должно означать, что мы приглашены на свадьбу?
— Правильно, — поддержала обладательница тёмно-каштановых волос Кессиди, — а это значит модные платья, безумные танцы, может это будет последняя королевская церемония, на которой мы побываем!
И пожав плечами, прошла в проем двери, где и остановилась. Взгляды каждой были прикованы к одной точке в одном направлении, из-за которой мы потеряли на миг дар речи. В центре зала стоял станок с деревянными поручнями, а за ним, выполняя сумасшедшие па, подпрыгивая и по десять раз в одном прыжке перекрещивая ноги, репетировал молодой человек. Если быть точнее, то им оказался не кто иной, как наш учитель сэр Гиацинт. Наверное, эта сцена не произвела такого эмоционального происшествия из-за нескольких деталей.
Стоило признать, что идеально сложенное тело от природы, не единственный плюс любого человека, но если им заниматься, то можно добиться чего-то подобного. Крепкие руки напрягались при каждом прыжке, предплечья и плечи Гиацинта были обнажены, так как все упражнения он выполнял в майке, сидящей в обтяжку. Каждая из нас привыкла видеть его в костюме тройке, максимум в спортивной форме, как и любого другого мужчину в дворце. Но уж точно не обтягивающие темные леггинсы и оголенные плечи.
— Похоже, каждой теперь будут нравиться задания танцами, — за нашими спинами вновь появилась давняя знакомая, по имени Кимбра. Она прошла в считанных сантиметрах от нас, как бы отделенная невидимой стеной. — Что ж, теперь будет хорошо не только некоторым, правда, Женевьева?
Риторически подняв одну бровь, спросила девушка, не забыв ее задеть плечом. И это лишь со стороны могло показаться простым соприкосновением, на деле было ясно, что Женевьева не просто так прижала свободную ладонь к своему плечу.
— Не имею представления, о чем ты говоришь, — гордо откликнулась она, проходя вглубь комнаты. Эта ситуация не могла не привлечь внимания мужчины в зале, который тут же обернулся к нам.
— Девушки, — распахнув свои руки в приветливом жесте, воскликнул он, приглашая тоже присоединиться к нему в этом зале. Словно репетируя не первый день, мы разошлись полукругом так, что хореограф оказался в центре. — Рад видеть Вас на новом уроке!
Растягивая согласные звуки во время речи на французский манер, он продефилировал по залу, концентрируя взгляды всех девушек на себе, из-за чего стоило ему двинуться в любую из сторон — голова той или иной девушки следовала за ним.
— Мы будем готовиться к торжественному приему, в честь помолвки, — неугомонно спросила Селена, немного выходя вперед, она становилась с каждым днем всё более активной. Это наталкивало на мысль, что чем ближе и четче в конце маячил конец Отбора, тем больше иных качеств просыпалось в нас.
У нас было две крайности: либо мы ссорились до потери пульса, умудряясь скрыть это от глаз свыше, либо шли вместе в коридорах, громким смехом сопровождая любую шутку. Мы перетасовывались в своих компаниях, меняя старых знакомых на новых, к примеру Моргана часто держалась теперь особняком. Я же, подмечая пагубные черты в тех, кто окружал меня, казалось, судила их, не имея права. Отбор был уже не просто игрой, а если он таковой когда-либо и являлся, то довольно извращенной.
— Мисс Селена, Ваше любопытство похвально, — спокойно отреагировал тренер, — однако наши занятия для других целей, хотя, как Вы выразились, подготовка к церемонии сегодня также будет иметь место быть.
Разбредаясь по залу, мы встали в хаотичном порядке, таким образом, что я случайно оказалось одной из тех, кто стоял в первом ряду. Выполняя легкие па с невидимым кавалером, мы-то приближались к тому месту, где все движения повторял вместе с нами Гиацинт, то отдалялись назад, словно волны бушующего океана. Они то медленно, то быстро накатывали на берег, похожие на нас. Многие связки, что показывал нам хореограф, были заучены мной на зубок из-за того, как часто они повторялись на наших занятиях. Иногда он нас удивлял, вставляя новый переход в движениях; наблюдая, как мы путаемся; поясняя вновь связки, где мы оказались не сильны.