— Бланка, — громко позвал меня Анхель, но я не оглянулась, из последних сил стараясь игнорировать его. — Бланка! — еще громче позвал он, словно я и с первого раза его не услышала, я сжала кулаки, но сделала еще несколько шагов. — Бланка, если это заставит тебя поверить, то я могу и закричать об этом: я люблю тебя!!!
В зале притихли, я зажмурилась, собирая остатки своей выдержки, чтобы не бросится ему на шею. Эти слова, все, что мне было нужно, даже после всего произошедшего в последнее время, поэтому мне пришлось напомнить самой себе, что это все ложь. Жестокая и мерзкая ложь. Он умел лгать, да так, что ему поверил бы кто угодно. С чего бы ему сейчас быть со мной честным?
Британец казался все ближе и ближе, но Анхеля это не останавливало, хотя я не уверена, что есть что-то, способное заставить его оставить меня в покое. Я сделала шаг в сторону Джордана и достаточно громко сказала:
— Нам пора сделать объявление, — я знала, что Анхель и наши друзья слышали мои слова, но я должна сделать хоть что-то прежде, чем рассыплюсь тут на кусочки. Послышался звон битого стекла, даже не оборачиваясь, я знала, что это был бокал Анхеля, запущенный в стену.
— Merdе! — выругался Анхель, в его голосе чувствовалась тоска и боль, а ещё злость, которые я сама, казалось, ощущала за него или с ним. — Бланка не делай этого. Прошу не делай.
— Почему Вы с ним так? Вы разбиваете ему сердце, — тихо спросил Джордан, словно мне не хватало моей стонущей в агонии души, так еще и британец встал на сторону испанца-предателя. Мужская солидарность или как они это называют?
— Он заслужил это. Ему стоило подумать, прежде чем растаптывать меня, — я взяла Джордана за руку, подталкивая вперед, боясь, что сорвусь и отступлю. Это ведь было ТПК близко, так реально.
— И все же Вы его любите, — печально улыбнулся Джордан. Разве это так всем очевидно, даже посторонним? Даже тем, кому кажется, что они знают меня. Окружающие сделали вид, что не смотрят на нас, не подслушивают, но старательно пытались уловить каждое слово, если бы Джордан или я говорили немного громче, чтобы кто-то посторонний мог услышать. — Подумайте, прежде чем принимать окончательное решение.
— Я уже приняла решение, — с едва не ломающимся голосом ответила я. Я осознавала весь ужас для самой себя того, на что шла, но это были отчаянные попытки спасти то, до чего еще не добралась жестокость Анхеля. Что еще осталось от моего сердца.
— Вы уверены, что не будете жалеть потом? Лет через десять или пятнадцать? — Доброта Джордана поражала меня. Он-то вообще не должен никого жалеть или пытаться понять. Он-то должен радоваться всему происходящему или отказаться от всего изначально, но вместо этого британец пытается позаботиться о других. — Подумайте. Я не прошу любить меня, но будьте честны хотя бы с собой.
— Вы и так многого просите. К чему это? Внезапное сострадание к сопернику, — внезапным выпадом, казалось, была озадачена не только я, но и сам британец. Он не ожидал такой реакции, но очевидно же, что его поведение не было обычным.
— Потому, что я не хочу начинать семейную жизнь с сожалений, а Вы будете сожалеть. Если не сейчас, так потом. Когда я ехал сюда, я надеялся на согласие, но я не ожидал, что все будет так.
Я рванулась вперед, как раненный зверь, понимая, что уже жалею о своем выборе, но оставить его одного, после всей его доброты, разозлить его семью, разве я могла бы это сделать? Отступать поздно. Я знала, что отец Хулии и Анхеля горы свернет, но защитил бы не только свою страну, но и нашу, если бы я передумала, но с меня хватит. Достаточно с меня одного испанца, как его лжи, индийской принцессы и их общей дочери.
Джордан не пошел за мной, а повернулся к своей сестре, словно так и было задумано. Арабелла прям светилась. Она-то считала, что все гладко и сказочно. Я тоже так думала еще недавно, я даже почти поверила Анхелю, а он продолжал лгать, словно я не заслуживала и щепотки правды.
— Ты в порядке? — спросила оказавшаяся рядом Жаклин. Она не знала и пятой доли происходящего в моей душе, что подразумевало, что у меня всего один ответ для нее.
— Да, все хорошо, — улыбнулась я, натягивая на лицо маску счастья.
— Если бы что-то случилось, ты бы мне сказала? — как бы невзначай обронила она, встряхивая темными кудрями и улыбаясь одному из кузенов Джордана.
— Конечно, мы ведь подруги, — хоть часть из сказанного быда правдой, мы были подругами, но куда меньше, чем с Хулией. Когда Жаклин ушла с тем самым кузеном, сказав мне что-то, что я не расслышала, так как была слишком растеряна, я оглянулась в поисках Хулии. Я готова была молить её, чтобы она побыла со мной хоть немного. Её компания успокаивала меня, а мне казалось, сейчас я была на грани истерии.
Обнаружить её было не так сложно. Она смеялась в компании Ника. Им было хорошо вместе и она вполне дружелюбно и оживлённо что-то объясняла заинтересованной Марджери, но несмотря на присутствие последней, казалось Хулии и Ника там больше никого нет. Что ж, они определённо могли производить нужный эффект, сейчас они казались просто отличными старыми друзьями, но были мелкие детали, которые говорили о большем, их только никто не замечал. Начиная с взглядов украдкой и заканчивая тем, что в её волосах нить сапфиров и аквамаринов лежит совсем не так, как в начале вечера, но, в конце концов, это их дело. И все же я не стала беспокоить их. В первую очередь пришла мысль, что это было слишком эгоистично дергать её, когда она была счастлива, а во вторую очередь я увидела впереди мелькнувшую светловолосую голову Ами.
— Знаешь, забудь все, что я тебе говорила об Анхеле, — сказала подруга, стоило мне только подойти к ней.
— Почему мы должны говорить о нем? Разве нет темы интереснее? Я через пол часа буду обручена с Джорданом.
— Но этого ли ты хочешь? — Ами внимательно посмотрела на меня, заглядывая в самую сущность. — Я видела тебя сегодня. Ты плакала в узорчатой гостиной. Так не поступают девушки перед помолвкой, если все и правда хорошо. Но это ведь не так?
— С чего вдруг ты изменила мнение об Анхела? Ты ведь не Хулия, ты не его сестра, — попыталась защититься я. Все были за него, все переживали за Анхеля, был ли кто-то, кто безоговорочно был за меня.
— С ним ты светилась. Он, конечно, не ангел, несмотря на имя, но может она врёт? Может он не предавал тебя?
— Ами, — прошептал я, — я видела их, днём, они целовались…
Амалия закупила губу, не найдя можно было бы ответить, но разве был бы какой-то другой ответ, которого я ещё не знала? Индийской принцессы нигде не было видно, и я наслаждалась её отсутствием, но когда Ами нахмурилась, я повернула голову влево и увидела в дверях пассию Анхеля.
Я ощутила, что сердце снова рассыпается на осколки, когда в зале показалась Прити, но вместе с ней ворвался хаос в бальный зал. Я не думала, что это связанно с ней, и все же это было удивительное совпадение.
Раздалась серия выстрелов как аккомпанемент музыке, которая продолжала литься журчащим потоком по залу. Это было жутко. Что-то столь прекрасное смешивались с чем-то столь ужасным. Я никогда прежде не слышала выстрелов помимо кино, но они казались чем-то неприятным, нереальным, а сейчас все происходило наяву.
Вокруг воцарился ужас. Гости сбивались в кучи и вопили от ужаса, билось стекло, бокалы, вокруг то и дело сверкали пистолеты и кинжалы, которые были в большинстве своем бесполезны, против огнестрельного оружия.
Всех охватила паника, а я оцепенела.Первой мыслью моей было спрятаться, убежать. Я знала, что нечто подобное происходило во время правления предыдущего короля, но папой народ был доволен, его любили. Что же началось сейчас? Да только прятаться было негде.
— Ты должна уйти, — перекрикнула общий шум и гам Амалия; в её руках оказался острый и тонкий кинжал, такие кинжалы обычно называют иглами, и он весьма удачно оказался у подруги Джеймиса.
— Куда? И откуда у тебя кинжал? — встрепенулась я, но все же, подобрала в руки немного кремовой парчи, чтобы можно было бежать.
— Я — дочь начальника королевской стражи. На любой такой большой приём папа не выпускает меня без оружия. Говорит, что в жизни всякое бывает, — вот в тебе и всякое, хмыкнула про себя я. Дядя Картер всегда начеку и очевидно привил осторожность своим детям. — В десяти метрах на юго-восток Март. Он выведет тебя.