Поджимаю губы. Сожаление о собственной резкости тянет в груди. Мы с ним оба не святые. И уж я точно не имею права его осуждать.
— Жень…
— Расскажи ему все. Иначе это сделаю я, — обрубает Лазарев. — Время у тебя до полуночи.
— Я расскажу ему все сегодня же, обещаю, — сжимаю трубку до посинения пальцев.
Он сбрасывает вызов. А я все еще стою с телефоном в руках, когда в двери звенит ключ. Каждый поворот замка отпечатывается черными кляксами на сказочной картине моего вечера. Уродует его, превращает в ничто.
Так и встречаю Шершнева. Бессмысленно глядя в пустоту перед собой. Чувствую себя разбитой, раздавленной.
Словно через лист кальки разглядываю его. Анализирую каждое движение. Улавливаю удивленный взгляд при виде меня в коридоре. Замечаю тень улыбки, что тут же исчезает, стоит ему отвернуться.
Неторопливо снимает пальто. Холодный запах осени проникает в легкие, когда он ерошит влажные волосы.
Я должна ему сказать.
— Выглядишь болезненно, — ладонь Шершнева оказывается на моем лбу, обжигая кожу холодом. — Хуже?
Машу головой и отстраняюсь. Внутри сразу становится пусто. Все ожидание вечера испаряется. Чувствую себя золушкой в 23:59.
Меня трясет. Обнимаю себя руками и умоляюще смотрю на Шершнева.
Будто он может с этим помочь.
Пронзающий блеск острых изумрудов сканирует меня. Отворачиваюсь, едва сдерживая дрожь.
Я не понимаю, как о таком говорить.
Глава 36
— Олег, мне надо что-то тебе сказать, — лепечу крепко зажмурившись.
Это так глупо. Второй раз в жизни я не могу посмотреть человеку в глаза. Смело выдать все, что хочу.
И второй раз — это снова он.
Может быть потому что я совсем не хочу это говорить?
Перед глазами вновь проносится злосчастная вечеринка. Мои слова вновь звучат в ушах.
И сегодня в разы больнее, чем обычно.
При попытке открыть рот, челюсть сводит болезненной судорогой.
— Вкусно пахнет, — выдает он, а я ошарашенно распахиваю глаза. — Слушай, я голодный, как волк.
Шершнев рывком ослабляет галстук. Резко скидывает пиджак на тумбу. Его движения дерганные, напряженные. Он делает вид, что все в порядке.
Но сам уходит разговора.
Словно знает, что после моих слов все закончится.
Но у меня же еще есть время?
Поджимаю губы, до боли впиваюсь ногтями в кожу.
Все это не честно, не правильно.
Но я очень хочу провести этот вечер с ним.
— Ты обещал сыграть на гитаре, — вскидываю подбородок и смотрю с вызовом. — Я приготовила ужин и накрыла в моей спальне.
— И моя кухня еще цела? — язвит Шершнев, хитро прищурившись.
Закатываю глаза. Что за невыносимый мужчина.
Махнув рукой, отворачиваюсь и решительным шагом отправляюсь в спальню. Слышу, как Шершнев идет следом. Ощущаю его присутствие всем телом.
И от этого на лице невольно расползается улыбка.
Я останавливаюсь только на секунду, перед самой дверью.
— Стоп, — круто разворачиваюсь на пятках.
Шершнев тормозит и едва не теряет равновесие. Его ладонь впечатывается в стену за моей спиной. В нос бьет знакомый запах, а зеленые отблески глаз в тусклом свете коридора опаляют лицо. Тело мгновенно предательски наполняется ватой.
С трудом нацепляю на себя серьезный вид. Получается плохо, так как Шершнев давит смешок.
— Это закрытая тематическая вечеринка. В костюмах и без гитары вход воспрещен.
— Ну и какая тематика?
— Не важно. Твоя одежда готова. На подготовку у тебя пара минут, а то я одна все съем.
Олег заходит в комнату очень быстро. На миг мне становится стыдно, что даже не дала времени ему принять душ. Но это чувство пропадает, стоит посмотреть на него.
Взлохмаченный, но все такой же серьезный, в старой одежде, он выглядит так знакомо и мило. В груди щемит от предвкушения, когда он пускается рядом и кладет гитару.