— Я на автомате…
— Не ожидала просто…
Неловкая пауза зависает в воздухе.
— Черт, — внезапно усмехается Олег и оттягивает край футболки. — Изгваздался.
Недоуменно перевожу взгляд на белую ткань. Действительно. Крохотные пятна, похожие на кофе, знатно впитались и теперь желтели неопрятной полосой.
— Я то как не заметила? — ошарашенно хмурюсь и тянусь подколупнуть ногтем. — Черт. Влажными салфетками не затрем уже.
— На заправке кофе брал. Видимо, там испачкался, — пожимает плечами.
И решительно сворачивает в какой-то двор.
— У тебя запасная квартира, или что?
— Комиссионка здесь приличная, — хмыкает, а в изумрудных радужках подозрительно скачут бесенята. — Что смотришь? Я знатно потратился, теперь экономлю.
Скептически скрещиваю на груди руки и недоверчиво приподнимаю бровь.
— Малыш, ну не смотри так, — усмехается, пока в расширевшихся зрачках плещется веселье. — На десять минут зайдем. Серьезно, зачем тратиться на хорошую, если впопыхах все равно ничего дельного не купим?
Подозрительно щурюсь, пока Олег паркует на единственное свободное место автомобиль.
— Олег Шершнев одевается в комиссионке?
— Считай, что я пересмотрел подход к финансам, — лыбится во все тридцать два пропитанных хитроумным планом зуба. — Ты же мне поможешь что-нибудь подобрать?
Боже, и почему я каждый раз с такой легкостью ведусь на его выходки?
Глава 27
Лена
Глава 27. Лена
— Атмосферненько, — удивленно киваю, разглядывая небольшое помещение.
Странно, но никого нет. Ни охранника, ни консультантов. Даже кассира за маленьким прилавком в конце прямоугольных пестрых рядов не видно. Зато немногочисленные вешалки и полки ломятся от разноцветной одежды. Но и кроме нее товаров в ассортименте: детские игрушки, аксессуары, обувь и различные безделушки для дома. Даже парочка гитар висит на стене.
Полное погружение в неизведанный для меня мир уцененных вещей. Как не странно, в подобных магазинчиках я особо не закупалась. Раньше необходимости не было, а когда денег не стало, вовсе отказалась от покупок.
Пару раз только, в годы учебы в универе, ходила с Олегом.
Борьба ностальгии с любопытством длится минуту, и в итоге любовь к новому и безделушкам берет вверх. Я не успеваю подумать, как уже стою у прилавка и перебираю какие-то непонятные шляпки, платки, ремни, погрузившись едва ли не по локоть в причудливо собранную композицию.
Какая же я ворона.
Внимание привлекают круглые прозрачные очки. Хватаю их, жадно верчу в руках, а затем, поддавшись захватившему духу озорства, водружаю на нос.
— Олег, смотри! У тебя такие же были, да? Мне идет?
— Змеючка, ты покушаешься на мой уникальный образ «компьютерного задрота»? — нежно шепчет на ухо, рассыпая стайку интригующих мурашек по спине. — Так что на счет футболки?
Он стаскивает с меня очки, и пока я ошалело хлопаю ресницами, надевает. С важным видом ботаника поправляет пальцем оправу и картинно выгибает бровь, вызывая приступ истерического смеха.
— Что такое, Соловьева? Считаешь себя умнее всех?
— Подожди, подожди! — машу руками, давясь от хохота, и судорожно оглядываюсь вокруг. — Стой так! Я где-то видела… Вот!
С коварным смехом несусь к причудливому манекену. Сдираю с него потрепанный платок цвета хаки и прямой парик. Немного подумав, тащу и ремень со старомодной огромной пряжкой. Затем, вцепившись в добычу, как коршун, лечу обратно подгоняемая каким-то странным азартом.
Детский сад, по другому не скажешь. Но ничего не могу поделать с чувством внутреннего удовлетворения, что приятными волнами разливается по телу, когда я старательно цепляю на Олега свои находки.
— Боже, кто это? — притворно удивляясь и щурюсь, будто пытаюсь разглядеть. — Шершень-задрот, ты ли это?
Хмыкает. Горбится, засовывает руки в карманы, усиливая сходство с собой прошлым. Картинка настолько знакомая и милая, что по телу пробегает целый табун. Да, парик и вещи сидят очень комично, но это нисколько не портит эффекта погружения.
Особенно, когда Олег трясет вновь приобретенной гривой, а затем морщится и высовывает язык.
— Сука, как я с ними ходил? В рот лезет, пиздец.
Мы будто снова оказались в дне нашей первой встречи.
«Змеючка, Шершень. Шершень, Змеючка. Все, хвостатые и полосатые, не сожрите друг друга в наше отсутствие. У взрослых важные дела», — сказал тогда жутко раздражающий Лазарев, прежде, чем скрыться с Катей.
И оставить меня в компании с малознакомым, нелюдимым, грубым и крайне неприятным Олегом.
— А из-за чего мы тогда полаялись, не помнишь? — хмурюсь, перебирая в руках многочисленные вешалки.
— В первые десять минут?
— Ага.
— Ты выкатила список планов на выходные, а я рассказал, куда тебе его засунуть, — кашляет Олег, ковыряясь в ряду напротив меня.
— Точно, — киваю, и вытягиваю попавшуюся на глаза знакомую серую футболку. — Козел. Кто так с девушками разговаривать научил? Естественно, я обиделась.
— И в порыве праведного гнева залила мне футболку колой, — гогочет и задумчиво смотрит перед собой.
— Случайность.
— Плеснула мне в лицо полным стаканом?
— Споткнулась!
— Потому что летела на меня разъяренным бегемотом?
— Ты намекаешь, что я была толстой? — шутливо дую губы, а Олег страдальчески закатывает глаза за тонкими стеклами.
— Лена, ты была пиздец какой красивой. Я тебя так близко и долго до того дня никогда не видел и не думал, что когда-то увижу. Естественно, я охуел. А ты сразу со свитком приказов, куда тебя вести и что делать. Ну я слегка растерялся.
— Кровь в других частях тела зациркулировала? — хитро щурюсь и протягиваю Олегу футболку. — Один в один такую тебе изгваздала. Да?
— Да, — кивает и принимает серую тряпку. — Жаль, не налезет. Размерчик маловат.
— Смотри на вещи позитивнее, — причмокиваю, продолжая поиски. — В конце концов, не испорти я тот жуткий кусок ткани, мы бы не отправились на поиски новой…
Воспоминания о первом дне захватывают нас уютным коконом. Словно вновь очутились во времени, когда самой большой заботой было, что надеть на вечеринку к Лазареву и как не провалить зачет по истории.
Оказывается, не так уж и давно мы вместе бродили между рядов комиссионки. Как сейчас помню хмурое лицо малознакомого парня, который вместо того, чтобы пасть ниц от свалившегося на него счастья прогуляться со мной, недовольно бубнил и то и дело огрызался.
Но я то и дело ловила восхищенный взгляд изумрудных радужек, светящихся из-под толстых стекол очков. И почему-то тогда каждый мне был приятнее, чем внимание кого-либо из своего круга.
— Ты был очень умным, — улыбаюсь, разглядывая в зеркале отвратительно вульгарную соломенную шляпу с огромными полями у себя на голове. — Я боялась сказать лишнее слово, чтобы не показаться тупицей. Пока мы по магазинам бродили, ты по-моему все зачеты до конца год сдал через СМС. Кстати, будь ты тогда таким же сговорчивым, как сегодня, нам бы не пришлось обежать пять ближайший комиссионок…
Запинаюсь, потому что больше горячие ладони опаляют кожу на животе сквозь тонкую ткань платья. Они скользят ниже. Зажигают невидимый фитиль в самом низу. Заставляют выгнуться и откинуться на твердое мужское плечо. Аромат жженой сосны ударяет в центр чувственности с ноги, когда Олег пробирается под платье и властно сжимает бедро.
Из груди рвется жадный стон, а мятное дыхание вибрирует на разгоряченных щеках.
— Если бы ты на каблуках могла проходить больше шести часов, я нашел еще двадцать комиссионок и затащил тебя туда. И не соглашался ни на что. Потому что я понятия не имел, как остаться с тобой еще не на долго.
Олег вжимает меня в горячее каменное тело. Копчиком чувствую мощный эрегированный член и во рту сушит, а перед глазами бегут цветные мушки. От ощущения его, от слов, воспоминаний. Мозг обращается в кисель и стекает ровно туда, откуда я с трудом достала его утром.