Фрелих встала, подошла к окну.
– Это катастрофа, – сказала она. – Похоже, я недооценила уровень вашей изобретательности. И не подумала о том, что вы можете использовать помощника.
– Вы же не вправе ожидать, что убийца сообщит вам о своих планах заранее.
– Знаю, – ответила она. – Но я представляла себе одиночку.
Нигли подошла и присела на подоконник рядом с Фрелих.
– Контекст, – сказала она. – Вот о чем вам стоит подумать. Все не так плохо. Мы с Ричером – армейские специалисты по расследованию преступлений. Нас хорошо учили. Так что не переживайте. Просто ваша работа бессмысленна. Вы вынуждены подставлять его. Потому что он – политик.
– Спасибо, – сказала Фрелих. – Теперь мне придется поработать головой, верно?
– Периметры, – произнес Ричер. – Раздвиньте их до восьмисот метров, не подпускайте публику близко и постоянно держите поближе к нему четырех агентов.
Фрелих покачала головой: – Это будет сочтено неразумным. И даже не демократичным. А впереди еще сотни недель вроде этой. Полный кошмар.
Нигли слезла с подоконника, подошла к столику под телевизором. Вынула из него две тонкие папки вроде тех, в которых лежали фотографии. И протянула сначала первую.
– Письменный отчет, – сказала она. Затем протянула вторую. – И наши расходы. Здесь все. Чеки, квитанции и прочее.
– Хорошо, – принимая папки, сказала Фрелих.
– Есть еще Элизабет Райт из Нью-Джерси, – произнес Ричер. – Я сказал ей, что в виде компенсации за пропущенный прием вы пригласите ее на бал в честь инаугурации.
– Ладно, – отозвалась Фрелих. – Я смогу это устроить. Ричер покачал головой:
– И все же работа у вас бессмысленная.
– Джо говорил то же самое, – согласилась она.
Она взяла обе папки в одну руку, собрала фотографии, сунула их в сумочку и направилась к двери.
– Надо идти, – сказала она и закрыла за собой дверь.
На некоторое время в номере воцарилось молчание. Потом Нигли, стоявшая у торца одной из кроватей, подняла над головой руки, потянулась, откинула голову назад и зевнула.
– Что ты о ней думаешь? – поинтересовался Ричер.
– Понравилась. И, как я ей сказала, думаю, что ее работа бессмысленна. Кто этот Джо, о котором она упомянула?
– Мой брат. У них был роман.
– И что он собой представляет?
– Мой цивилизованный вариант, – ответил Ричер. Исправлять «представляет» на «представлял» он не стал.
– Так, может, ей и с тобой роман завести захочется. Цивилизованность иногда оказывается добродетелью, чрезмерно переоцененной. А собрать полный комплект женщине всегда приятно.
Ричер промолчал.
– Отправлюсь-ка я, пожалуй, домой, – сказала Нигли. – Приятно было снова с тобой поработать.
– Так оставайся. Она вернется примерно через час. – Зачем? Назначить тебе свидание? – Нет. Рассказать нам, в чем ее настоящая проблема.
Машину Фрелих Ричер увидел из окна гостиничного номера. Она выехала из-за угла и остановилась.
– Вернулась, – сказал Ричер.
Нигли присоединилась к нему у окна. Они увидели, как Фрелих выбирается из своего «шевроле». В руках у нее был конверт. Она пересекла тротуар и скрылась из виду. Несколько минут спустя в дверь номера постучали. Фрелих вошла и остановилась на середине комнаты.
– Можем мы поговорить несколько минут с глазу на глаз? – спросила она у Ричера.
– Это ни к чему, – сказал он. – Я отвечаю «да».
– Вы еще не слышали вопроса.
– Вы доверяете мне, поскольку доверяли Джо, а Джо доверял мне, так что эта тема закрыта. Теперь вы хотите узнать, доверяю ли я Нигли, чтобы закрыть и эту тему, – вот я и отвечаю: да, я доверяю ей полностью, так что можете доверять и вы.
– Хорошо, – сказала Фрелих. – Пожалуй, вопрос именно в этом и состоял.
Она стянула жакет и бросила его на кровать. Затем подошла к столу, положила на него конверт.
– Я сказала вам только половину правды, – Фрелих с извиняющимся видом кивнула и снова взяла конверт. Открыв его, она вытащила прозрачную виниловую папку для бумаг. В папке что-то лежало. – Это копия пришедшего по почте письма, – сказала она.
Письмо выглядело как обычный листок писчей бумаги. В центре его стояло три слова: «ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ». Резко очерченных, жирных, явно отпечатанных на компьютере.
– Когда это пришло? – спросил Ричер.
– В понедельник после выборов, – ответила Фрелих.
– Адресовано Армстронгу?
Фрелих кивнула:
– В Сенат. Но он его еще не видел. Мы вскрываем всю публичную почту наших подопечных и передаем им то, что считаем приемлемым. Это мы приемлемым не сочли.