– Но почему оно вас так встревожило? – спросил Ричер. – Наверняка эти ребята мешками получают по почте угрозы.
Фрелих снова кивнула:
– Как правило, семьдесят тысяч в год. Однако большая их часть адресована президенту.
– Откуда оно отправлено?
– Из Лас-Вегаса, – ответила Фрелих.
– Вы уверены, что письмо послано американцем?
– От иностранцев к нам письменные угрозы никогда еще не поступали.
– Результаты экспертизы? – спросила Нигли.
– В ФБР мы это посылали. Конверт чист. Стандартный бурый конверт с заклеенным клапаном, закрепленным отгибающимися металлическими язычками типа «бабочка». Адрес отпечатан предположительно на том же компьютере, что и письмо. Клеящую полоску увлажнили водой из-под крана. Ни слюны, ни ДНК. Ни отпечатков пальцев на клапане. На самом конверте пять комплектов отпечатков. Три принадлежат работникам почты. Четвертый – сортировщику сенатской почты. Пятый – вскрывшему письмо агенту.
– А само письмо? – поинтересовался Ричер.
– ФБР говорит, что бумага произведена компанией «Джорджия-Пасифик», продается упаковками по десять с половиной килограммов. Они реализуют несколько тонн этой бумаги в неделю. Так что отдельный лист проследить невозможно.
– Что насчет печати?
– Лазерный принтер.
– Отпечатки пальцев, я полагаю, отсутствуют? – вставила Нигли.
– Ну, вот тут-то и появляется некая странность, – ответила Фрелих. Она ткнула пальцем в верхний край фотографии. – Вот здесь, на самом краю, мы нашли микроскопические следы талька. – Затем ткнула в точку чуть ниже верхнего обреза листа. – И здесь два пятнышка талька, один с лицевой стороны, другой сзади.
– Резиновые перчатки, – сказала Нигли.
– Точно, – откликнулась Фрелих. – Одноразовые.
– Хорошо, – сказала Нигли. – Итак, этот тип надел перчатки, вскрыл новую пачку бумаги, помахал ею, как веером, отчего тальк и попал на верхний обрез.
Нигли склонилась над снимком.
– Затем он извлек бумагу, взяв ее большим и указательным пальцами. И все это делалось дома, не на работе.
– Почему?
– Появление пятен спереди и сзади означает, что бумага выходит из принтера вертикально. Выскакивает, как хлебец из тостера. А единственные принтеры с вертикальной подачей бумаги – это принтеры маленькие. Домашние.
Нигли продолжала:
– Он вытаскивает письмо из принтера, вкладывает в конверт, смачивает клапан водопроводной водой – все это не снимая перчаток. Отсюда и отсутствие отпечатков.
Выражение лица Фрелих изменилось:
– Нет. Вот тут-то и происходит нечто очень странное. Она ткнула ногтем в самый низ письма:
– Что можно было бы ожидать увидеть здесь, будь это обычное письмо?
– Подпись, – сказал Ричер.
– Именно, – подхватила Фрелих. – А нашли мы здесь отпечаток большого пальца. Для женщины немного великоватый. Он подписал письмо своим большим пальцем.
– Вы, конечно, попытались определить принадлежность отпечатка, – сказала Нигли.
– Да, но пока все пусто, – ответила Фрелих.
– И это уж совсем странно, – сказал Ричер. – Он подписывает письмо отпечатком большого пальца, потому что ни в каких архивах его отпечатков нет, но при этом принимает особые меры предосторожности, гарантирующие, что никаких других его пальчиков больше нигде не останется.
– Что-то еще? – насторожился он. – Почему вы так напряжены?
Фрелих вздохнула и, подняв конверт, вытряхнула из него другой листок. Фотокопия листа белой бумаги. Только слов было шесть: «НОВОИЗБРАННОМУ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТУ АРМСТРОНГУ ПРЕДСТОИТ УМЕРЕТЬ».
– По сути, они идентичны, – сказала Фрелих. – Результаты экспертизы те же, и тот же отпечаток большого пальца вместо подписи.
– И?
– Это послание обнаружено на столе моего босса.
– Когда оно там появилось? – спросил Ричер.
– Через три дня после того, как по почте пришло первое.
– Это адресовано вам, – сказала Нигли, – не Армстронгу.
– Когда Армстронг покидает Кемп-Дэвид? – спросил Ричер.
– Сегодня вечером у них там обед, – ответила Фрелих. – Думаю, завтра они прилетят обратно.
– Кто ваш босс?
– Человек по фамилии Стайвесант.
– Так чего же именно вы хотите от нас?
– Мне нужно было с кем-то поговорить. Конкретно – с Джо. Джо умел распутывать сложности.
– Вы хотите, чтобы я обратился в Джо? – спросил Ричер.
– Нет. Я хочу, чтобы Джо был бы жив.
– Мы оба этого хотим, – сказал он. – Однако он мертв. Расскажите-ка мне о своих коллегах.
– Я первым делом подумала о них.