- Одно непонятно, - сказал мой папа, раскуривая трубку и присаживаясь, - почему мы их не видим, если они здесь, рядом.
- Существует вполне научное объяснение, но его, к сожалению, нельзя выразить на вашем языке. Они живут как бы в иной фазе, хотя и это не совсем правильно. Взгляд ребенка проницателен, ум распахнут, поэтому может увидеть нечто, буквально капельку, сверх действительности. Вот почему Граничников видят только дети. Я в детстве тоже их видел и даже уничтожил немало. Должен вам сказать, что на нашей планете поиски и постоянное истребление Граничников входят в обязанности детей.
- А ты их видел? - папа повернулся ко мне.
- Нет, папа, не видел.
- И вы тоже не видели? - спросил он у папы Малыша.
- Я утратил возможность видеть Граничников много лет назад. Что касается вашего мальчика, то, возможно, только дети некоторых рас…
- Но это значит, что Граничники нас видят? Иначе как они могут приносить счастье или несчастье?
- Несомненно, нас они видят. Это бесспорный факт, ведь ученые нашей планеты с давних пор исследуют этих существ.
- Еще один вопрос: как они выбирают себе хозяев? И что они с этого имеют?
- Это окончательно не выяснено, - ответил папа Малыша. - Но на этот счет имеется много гипотез и одна из них гласит, что собственной жизни у Граничников нет, и, чтобы существовать, они должны иметь постоянный образец. С него они копируют и внешность, и чувства, напоминая паразитов.
Тут папа остановил его. Он уже изрядно запутался и ему необходимо было поразмышлять вслух.
- Не думаю, - сказал папа, - что они делают это за так. Должна существовать конкретная причина - как, впрочем, в любой работе. Все делается по определенному плану, все имеет свою цель. И если внимательно приглядеться, плохих дел вообще не существует. Может, несчастья, которые приносят Граничники, частицы большого и важного плана? Может, они помогают нам воспитывать характер?
Честное слово, я впервые слышал, чтобы папа так рассуждал, да еще сидя с папой Малыша.
- Я тоже пытался объяснить их существование, но не думал о том, что вы сейчас сказали.
- А может, Граничники - кочевые племена, которые просто перебираются с места на место? Поживут себе немного, а потом отправляются дальше?
Папа Малыша грустно покачал головой.
- К сожалению, этого почти никогда не происходит.
- Очень давно, когда я был маленьким, - сказал папа, - мы с мамой, то есть с твоей бабушкой, Стив, поехали в город. Хорошо помню, как я стоял перед огромной витриной, полной игрушек, зная, что никогда мне их не купят, а так хотелось получить хоть одну. Может, они тоже стоят за огромным стеклом и смотрят на нас, на что-то надеясь?
- Очень образное сравнение, - с явным восхищением сказал папа Малыша.
- Что касается меня, - продолжал мой папа, - то ваше слово для меня свято, и я ни в коем случае не хочу усомниться в том, что вы нам рассказали…
- Но вы сомневаетесь, и я вас за это не осуждаю. Наверное, вы поверите, когда Стив подтвердит, что видел их?
- Пожалуй так, - подумав, ответил папа.
- До того, как мы переселились на Землю, я работал в оптической промышленности. Вероятно, мне удастся подобрать и отшлифовать линзы, чтобы он мог увидеть Граничников. Я ничего не гарантирую, но игра стоит свеч. Он еще в том возрасте, когда дети видят сверх действительности. Возможно, его зрение требует лишь небольшой коррекции.
- Если вам удастся помочь ему, и Стив увидит Граничников, я поверю без малейших сомнений.
- Сейчас же принимаюсь за дело, - пообещал папа Малыша.
Папа долго смотрел, как Малыш и его папа идут по дороге, а потом покачал головой.
- Некоторые инопланетяне проповедуют странные теории. Приходится все время быть настороже, чтобы не дать себя провести.
- Но они говорят правду! - воскликнул я.
Папа молча сидел и думал, и мне казалось, что я вижу, как в его голове крутятся маленькие колесики и шестеренки.
- Чем дольше все это взвешиваю, тем правдоподобней оно выглядит. Когда-то счастье и несчастье были поделены поровну, по справедливости. Потом, допустим, появилось нечто, безразлично что, и отдало все счастье одному человеку. Значит, всем прочим, и нам тоже, осталось одно несчастье.
К сожалению, мои колесики крутились медленнее папиных, и чем дольше я его слушал, тем меньше понимал.
- Предположим, - продолжал он, - проблема сводится к обычному состязанию. Что для одного человека везение - то для другого неудача. Скажем, все хотят иметь интересную книгу. Для того, кто ее достанет - это победа, для других - поражение. Как с тем медведем; для того, чей улей остался цел, это счастье, удача, а для того, чей разрушен - сплошные расстройства. Опять же, сломался трактор…