— А какая тебе разница? Ты же решила помирать, так какая разница, с простудой или нет? Меня тошнит от вони в этой квартире, — рычал я.
Мать ахнула и в глазах появилось что-то доселе неопознанное. Это было сожаление и боль? «Серьезно, мама?», — усомнился я про себя.
— Я осознаю и принимаю твоё презрение, но сейчас в свои последние часы… мне хочется знать, что это недопонимание мы преодолели.
— Как же все просто! Я что такой простак или сердобольный тюфяк? Я не мой отец и меня ты не купишь на это. Признавайся, чем ты больна? Что тебе говорят твои врачи?
— У меня рестриктивная кардиомиопатия.
— Чего? Ты проще можешь? Что это? — офигел я от диагноза.
— Проще РКМП, у меня болезнь сердца. Очень запущенная стадия и мой врач не дает никаких гарантий. Скорее всего мне остался месяц или около того, — сказала мать, как-то сразу согнувшись и сев на диван.
— Месяц? — потом я заткнулся, пожалев о своих мыслях.
Думал я о том, что торчать здесь месяц и караулить её подругу с косой, когда у меня работа стоит и прочее. Где-то зашевелился червячок совести.
— Да, всего лишь месяц. И за это время я хочу, чтобы ты был здесь. Я хочу решить вопросы, которые связаны и с имуществом, и с тобой.
— Надо же! Что не хочешь государству жилье отписать? Думаешь, мне нужно что-то от тебя? — ругался я, но потом осекся заметив, как она руку приложила к груди.
— Пожалуйста, дай мне сделать все, как требует моя душа. Я не прошу о многом.
— Мама, я не буду тебе врать. Я не буду с тобой носиться. Ты этого никогда не делала ни со мной, ни с отцом. Здесь с тобой я жить не планирую, желательно взаимодействовать минимально. Это ясно?
— Ясно, Захари. Яснее некуда, что единственный потомок нашего рода просто не хочет признавать наше родство. Не хочет даже на смертном материнском одре помочь, исполнить сыновний долг! — повысила свой повелительный тон моя родительница
— Ой, ты даже не лежишь, мама! Не драматизируй, — заходил по комнате.
— Поверь, недолго осталось, но пока этого не произошло. Ты должен быть со мной.
— Отлично, номер ты мой взяла. Итак, где ты лечишься? В нашей областной? Там, где работает твоя крестная? Не померла еще?
— Нет, она зам главврача, — буркнула мать.
— Смотри, какая молодец, на пенсию видать не торопится? — съехидничал я. — Так, и что ты дома, а не лежишь в больнице? С твоим состоянием нужно быть под контролем. Денег нет? Хорошо, я договорюсь, — собрался я с определенной целью, потому как эта херня мне никак не нравилась.
— Подожди, Захари! Ты куда? — всполошилась мать.
— Мама, не нервничай. Я же сказал, телефон есть. Наберешь, если что-то ВАЖНОЕ. На диалог я не настроен, — обувался я уже и одевал куртку. — Пока!
— Стой, Захари! Остановись! — мать взволнованно замахала в воздухе руками.
— Мама, не нервничай, у тебя сердце больное. Я по делам. Ты там придумывай, что хочешь решить перед смертью, а я приеду, когда нужно. Мы не та семья, которой есть над чем всплакнуть с любовью о прошлом, — я закрыл дверь и слетел по лестничным пролетам, пока не оказался на улице и глубоко задышал, успокаиваясь.
— Ты решила, что я такой дурак? Скоро узнаем, что это за цирк, — злобно рычал я.
Глава 9
Карина
Поцеловав Макара, я привычно отправилась на работу. Ну, почти привычно. Сегодня, буквально, заставляла делать себя каждый следующий шаг. Очень боялась того, что могло произойти.
Семь долгих лет гнала от себя мысль о новой встрече с бывшим любимым. Хотя, как бывшим… очень даже настоящим. Мне достаточно было пяти секунд, чтобы понять, как бы не пыталась забыть предателя-жениха… как бы не пыталась отпустить прошлое, ни черта у меня не вышло.
Моя одержимость началась примерно четыре года назад. Тогда, помимо дневной работы на рынке, по вечерам подрабатывала в местном салоне красоты уборщицей. В течении дня за порядком в студии следили сами мастера, а вот после закрытия салона приходила я и начинала генеральную уборку. В один из дней я случайно задела огромную стопку модных журналов для посетительниц и уронила ее. Меня никогда не интересовало подобное чтиво. Сначала не было времени из-за занятий танцами, а потом я просто старалась выжить… Но глянцевые издания рассыпались и мне пришлось их собирать. Именно тогда мой взгляд зацепился за знакомую до боли ухмылку на одной из обложек.
Отбросив тряпку и заняв кресло для посетителей, нетерпеливо пролистала журнал, пытаясь отыскать статью или хотя бы какую-то небольшую заметку. Ведь не помещают просто так на обложку тех, про кого не собираются написать хотя бы пару строк.
О-о, Снежному и его любовным похождениям было отведено почти три разворота. «Захар Снежный, молодой гонщик, подающий надежды и разбивающих сердца» гласил заголовок. Небольшой по объему текст пестрил разнообразными фотографиями, суть которых сводилась к двум: Захар и машина, Захар и женщина. Автомобиль каждый раз был один и тот же, гоночный, а вот женщины были разные. Блондинки, брюнетки, рыжие…
Подающий надежды молодой гонщик давал интервью. Ничего интересного. Все это слышала не один раз. Единственное различие заключалось в том, что каким-то невероятным образом он смог мечты воплотить в реальность. Ему всегда нравилась скорость… нравились машины…
Тот журнал я забрала с собой… попросту украла. Именно с того дня я стала не только по возможности тайком листать в салоне модные журналы в поисках информации о нем, но и бороздить просторы интернета. Сеть изобиловала его фотографиями, интервью, статьями, которых с каждым днем становилось все больше.
Год спустя я узнала о том, что он завел постоянные отношения с какой-то моделью. Красивая кукла. Ему под стать. Но еще каких-то четыре года назад я выглядела не хуже. Именно в тот момент я взглянула на себя по-другому. Неухоженная, оплывшая баба. А ведь на тот момент мне не было даже двадцати четырех лет. Я погрязла в заботах о ребенке, в безуспешных попытках заработать денег, позабыв о внешности и собственных мечтах. Возможно, я бы продолжала трудиться на низкооплачиваемой работе, влачить жалкое существование и продолжать жалеть себя, если бы не та заметка… Он встретил кого-то, с кем планировал связать свою судьбу. А чем я была хуже? У меня тоже была жизнь… свои мечты. Я была молодой, красивой девушкой… Оставалось только напомнить себе об этом.
Именно после того случая я постаралась привести себя в прежнюю форму, начала по утрам бегать… Потом появилась возможность снова танцевать, а позже и преподавать танцы. Пусть медленно, но зато уверенно я тоже двигалась к своей мечте. С того самого дня я больше не желала быть лишь обслуживающим персоналом, мне хотелось стать чем-то большим. Отлично понимала, что моя профессиональная карьера балерины завершилась, так и не начавшись. Но танцы для меня были самой жизнью. Талант оставался со мной. Теперь я мечтала не танцевать самой, а обучать этому других. Моей заветной мечтой стало открытие собственной танцевальной студии.
Где-то месяц назад в прессе широко обсуждался разрыв Захара с его пассией. Невеста предпочла ему хорватского автогонщика. И мой бывший пустился в загул. Многочисленные пьяные скандалы и новая вереница однодневных любовниц.
Вопреки всему меня не радовал его разрыв с невестой. На собственном опыте знала, как это больно, когда тебя предают любимые. Поэтому не злорадствовала, как бы сделало большинство брошенных на моем месте. Хотя зла на него не держала, но вот простить до сих пор не смогла. Правда, никак не рассчитывала, что мы снова столкнемся, да еще при таких обстоятельствах.
Свернула за угол. До стриптиз-клуба «Эгоист» оставалось не больше пяти минут ходьбы. Я теперь очень жалела, что пошла на поводу у собственной жадности и согласилась с предложением Сюзанны «легко подзаработать». Деньги мне были необходимы. Хотя, кому они в наше время не нужны? Любой миллионер, наверняка, не откажется от лишней тысячи. Только вот мало найдется дураков, согласившихся на подобную подработку. Именно дурой я себя ощущала, выйдя на сцену.