— У нас в кабинете английского есть… — пробормотал Дениска.
Милиционер вынул блокнот, переписал с дневника Денискины имя, фамилию и номер школы и спросил, как зовут англичанку, и много ли у неё в кабинете английских трафаретов.
Всё это время Ринат стоял, переминаясь с ноги на ногу, и исподлобья разглядывал строгого блюстителя порядка, а заодно кумачовый лозунг, который просвечивал сквозь милиционера. Дениске он помочь вряд ли мог.
Когда, наконец, страж порядка закончил переписывать Денискины данные и ушёл вслед за пионерами, старшеклассники рванули что есть силы в противоположную сторону. Отбежав два квартала, они завернули в какой-то дворик и спрятались за гаражами. Вокруг не было никого, только возле одного гаража хлипкий мужичонка со стандартной небритостью, матерясь, копался в двигателе стареньких «Жигулей».
— Вот привязался, ментяра! — выпалил Дениска, переведя дух. — Я боялся, что он карманы начнёт обшаривать.
— А что у тебя в карманах? — поинтересовался Ринат. — Мобильник ворованный?
И тут же осёкся.
— Чего? — подозрительно уставился на одноклассника Селивёрстов.
— Я спросил, что у тебя в карманах, — быстро исправился Салахов.
Дениска таинственно улыбнулся, быстро огляделся и выудил из кармана серую коробочку с красной полоской.
— Красная плёнка! — торжественно объявил он. — Еле достал!
Ринат вспомнил старинную байку об удивительной фотоплёнке, на которой любой человек проявляется совершенно голым. Тут два варианта: либо Дениска врёт, либо у него в кармане ложак. Но тему Салахов решил не развивать и предложил пойти по домам.
Ринат Маратович Салахов, пятидесятилетний коммерсант, погрузился на две недели в мемориум, чтобы окунуться в школьные годы, снова испытать романтическое чувство к Юле и попытаться сделать то, чего не удалось ему тогда, в шестнадцать, когда не было жизненного опыта, а была только юность — горячая и взбалмошная. Ринат Маратович поддался на рекламу от «Трансмема»: «Вернись в свою золотую юность! Поцелуй ту, которую не посмел поцеловать тогда! Побей того, с кем не смог справиться в юности! Стань чемпионом школы и отличником! Всё возможно в мемориуме! Доступны рассрочка и кредит».
Ринат заплатил огромные деньги за двухнедельное погружение, постаравшись максимально сэкономить на дополнительных услугах. Хистсжатие, например, не стал заказывать. Две недели — небольшой срок. Это те, которые погружаются на несколько лет, обязательно заказывают хистсжатие, чтобы в реале прошёл день или месяц. Чем больше степень сжатия, тем дороже. А две недели можно и так прожить, значительно сэкономив при этом. Но на одном Салахов не стал жадничать — на силовой подкачке, которая сегодня должна ему пригодиться на школьном вечере. Ушлые мемагенты пытались навялить ему другие подкачки: умственную или финансовую, но он отказался: умом блистать Ринат не собирался, а с финансовой можно было загреметь в какой-нибудь тамошний ОБХСС.
Когда Салахов выгрузится, он обязательно напишет жалобу руководству «Трансмема». Неужели все так сильно забыли восьмидесятые годы прошлого века, что проходу нет от ложаков и клюков? Ринат вспомнил бородача в ушанке, с ППШ и балалайкой. Ещё бы на медведя верхом усадили! Хотя тут устроители погружения, возможно, и не виноваты. Явная мемдиверсия. Скорее всего, американская или европейская.
Возле школы перед танцевальным вечером, как обычно, толпилась местная шпана, которую в здание не пускали. Салахов на всякий случай решил активировать подкачку, выполнив так называемый «горячий жест». Вспомнив последний, он зашёл за угол школы, хлопнул в ладоши и три раза повернулся вокруг себя. Он успел, пока вертелся, выдвинуть мысленно гипотезу, что колдуны и маги, о которых говорят древние документы — не что иное как совры, попавшие в мемориум и активирующие подкачку. Ведь её можно заказать любую, главное, запомнить движение-активатор, код, который тебе запрограммируют меминженеры. Например, щёлкнешь пальцами — появится еда на столе, покажешь фигу — пойдёт дождь. Вот и вся магия!
Почувствовав, как заиграла в нём богатырская силушка, Ринат смело двинулся к школе. Он нагло прошёл к входу сквозь толпу хулиганов, демонстративно задев плечом главаря шайки Цапу — плотного молодчика с дебильной физиономией.
— Эй, стой! — возмутился едва не упавший от толчка Цапа и ухватил Рината за рукав.
Тот легко высвободился из захвата.
— Ничего не попутал, родной? — с удовольствием спросил десятиклассник, дерзко глядя хулигану в глаза.
Интонацией он невольно подражал героям криминальных сериалов. Цапа не смотрел криминальные сериалы за неимением таковых в Союзе, поэтому отреагировать достойным ответом не смог. Салахов презрительно ухмыльнулся и прошёл в школу, где в актовом зале уже начинались танцы. Играл вальс. Ринат хорошо помнил ту злополучную дискотеку, хотя прошло почти тридцать пять лет. Вальсы тогдашняя молодёжь точно не танцевала. Видимо, меминженеры изрядно подзабыли «период застоя», что заставили несчастных прошляков из восемьдесят третьего танцевать вальс. Спасибо, что не вприсядку!